— Здравствуй, Надюша! — бабушка с улыбкой чуть наклонила голову набок, разглядывая ее с головы до ног. — Вот какая ты стала, оказывается… А я вот в гости к тебе решила зайти, пироги затеяла. Ты-то, я смотрю, не готовишь совсем… Муж твой скоро придет, чем его кормить станешь? Вот то-то же.
— Нет у меня никакого мужа! — возмутилась Марьяна. — Ты, бабуля, что-то путаешь.
— Нет, говоришь? — Варвара Алексеевна лукаво прищурилась. — Это тебе, милая, только кажется. Ничего-то ты не знаешь пока… Ну, ладно, проходи скорее, а то у меня там духовка перегреется.
Марьяна хотела было обнять ее, прижаться, как в детстве, но бабушка легко отстранилась, вытянув вперед руки, испачканные в муке. Только сейчас Марьяна заметила, что выглядит она немного странно — лицо ее все время менялось, словно отражение в воде. На миг ей стало страшно. Она почувствовала себя Красной Шапочкой из детской сказки. «Бабушка-бабушка, почему у тебя такие большие зубы…»
А Варвара Алексеевна все хлопотала вокруг, накладывая на тарелку румяные пирожки.
— Ты садись, садись. Я ненадолго. Ты вот что…
Бабуля села напротив, сложив на коленях морщинистые руки. Марьяна смотрела на нее со смешанным чувством — с одной стороны, радостно было увидеть родного человека после долгой разлуки, но с другой… Она ведь умерла! Кто знает, что там, за чертой, отделяющей мир живых от небытия? С чем она пришла к ней?
Будто угадав ее мысли, бабушка сказала:
— Ты, милая, не бойся. Я помочь тебе хочу.
Ну вот, еще одна помощница! Марьяна вспомнила, как несколько месяцев назад на этом же месте сидела Надя. Она тоже говорила, что хочет помочь, предупредить… А получилось только хуже. Что они, в конце концов, сговорились, что ли?
— Ты бы, Наденька, вспомнила, кто ты есть на самом деле! Не будешь ведь весь век от самой себя прятаться… А то муж твой — и тот тебя не узнает.
Вот заладила! Муж, муж… С памятью у нее, что ли, плохо? Марьяна хотела было снова объяснить бабушке, что супруга у нее нет и не было никогда, но вместо этого тихо спросила:
— А он что, правда придет? Скоро?
Варвара Алексеевна улыбнулась и радостно закивала:
— Придет, непременно придет! Суженого на коне не объедешь. Если только… — тут на ее лицо словно набежала какая-то тень. Видно было, что дальше она говорить не хочет.
— Если — что?
Бабушка помолчала немного, скорбно поджав губы, потом бросила на нее быстрый взгляд и закончила:
— Если только жив будет.
Марьяна проснулась, когда за окнами уже начало темнеть. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше, все «гриппозные» симптомы исчезли без следа. Ни тебе насморка, ни ломоты в теле, ни противной слабости… На всякий случай Марьяна измерила температуру. Так и есть — нормальная!
