В середине декабря, когда обычно на улицах лежит снег, а запасливые москвичи начинают закупать шампанское к Новому году, зимой в городе даже не пахло. Столбик термометра почти не опускался ниже нуля, на газонах кое-где еще зеленела трава, синоптики каждый день вещали по телевизору о климатической аномалии и грядущем глобальном потеплении, а рядовые граждане ворчали. Уж лучше зима, чем слякоть!
Марьяна вышла из дома, как всегда, ровно в восемь. На минуту она задержалась возле автостоянки, постояла в задумчивости — не взять ли машину сегодня? Потом махнула рукой и направилась к метро.
Марьяна теперь избегала садиться за руль. Себя она убедила в том, что просто экономит время — в городе ужасные пробки, на метро быстрее на работу добираться, но настоящая причина была совсем в другом. Каждый раз, стоило ей только прикоснуться к ключу зажигания и услышать привычное урчание мотора, руки начинали противно дрожать и к горлу подкатывала тошнота. Она уже подумывала о том, чтобы продать свою «ласточку», но решиться на такой шаг сил не было, и Марьяна продолжала утешать себя надеждой, что, может быть, еще все пройдет. Время лечит.
Марьяна шла медленно. Как всегда по утрам в последнее время, она чувствовала себя совершенно разбитой, но сегодня к привычной многодневной усталости добавилось неизвестно откуда взявшееся чувство вины. Может быть, сон был тому причиной?
Сегодня ночью она видела своих родителей — впервые за долгие годы. Да что там — за всю жизнь, наверное! Они были еще совсем молодыми, как на выцветшей черно-белой свадебной фотографии в альбоме. Такими Марьяна их не помнила. Отец еще не хмурил брови, и у маминых губ не залегла глубокая складка… Они шли куда-то, держась за руки, а Марьяна пыталась их догнать, окликнуть, сказать что-то важное — и не могла. Потом падала от бессилия прямо в дорожную пыль, и плакала — совсем как в детстве.
Кажется, собственный плач и разбудил ее. Она открыла глаза, когда за окнами еще стояла густая темнота, по щекам текли слезы, и даже подушка была мокрой. Сколько ни старалась, заснуть снова так и не смогла… Мысли, проклятые мысли, не дали!
Она привыкла думать, что совместная жизнь ее родителей была сплошным кошмаром со скандалами, истериками, хлопанием дверями, изменами и взаимными упреками. Может быть, именно поэтому не испытывала ни малейшего желания выйти замуж… Зачем повторять такое? Пожалуй, впервые за долгие годы она задумалась — а может, бабушка была права? Может быть, они действительно любили друг друга, но не могли выразить это иначе? И теперь, лежа без сна, она вспоминала совсем другое…
