– Значит так. – Вадим плюхнулся в кресло, ощущая сразу и облегчение, и усталость, и отчаяние.
Ну невозможно же так! Вот он же чувствует это кресло, эти подлокотники! Как так, что его – нет?!
Он закрыл глаза. Вот что такое на самом деле смерть? Бац – и ты в тапках? И что ты теряешь, кроме вот этой памяти «списка»? Что на самом деле есть ты?
В виртуале даже и помирать-то не больно. Тебе просто выключат свет…
– Давайте договариваться, – сказал он негромко, ощущая, что отступать ему уже некуда. – Я буду с вами работать, только если вы отпустите ребят. Полностью. Совсем. Вместе с копиями.
– Но это – невозможно, – улыбнулся мужик почти радостно. – Это нас демаскирует. Мы не пойдём на такой риск. Выбрось эту глупую мысль.
– А я вас не демаскирую, что ли? – огрызнулся Вадим.
Только сейчас, когда он понял, что загнан в угол по-настоящему, пришло и решение.
Выход есть всегда. Главное, поглубже закопать эмоции, собраться с мыслями и не упустить момент – удачный вопрос или удар – это без разницы, лишь бы помогло. Раз с ним говорят – он нужен такой, как есть. Значит…
– Ты подпишешь договор о неразглашении, пройдёшь обучение, – объяснял мужик.
– А они его что, подписать не могут? – Надо было говорить, вываживать собеседника на откровенность, и Вадим говорил.
– Они не подходят для сотрудничества. Мы не сможем с ними работать. Не годятся они, понимаешь?
Разговор упорно крутился по кругу и заходил в тупик. Вадим качнул головой, задумался, разжал и сжал кулаки. Ребята живы, это уже хорошо…
– Что вам от меня нужно? Для вашего сотрудничества? – спросил он в лоб. – Работа в группе?
– Не в группе. Но сознательная работа на благо группы, – подчеркнул мужик.
– Верните меня в подвал. Я научу их работать. Они просто не успели. Они же всё-таки дети! Или так… Или я – ухожу!
Вадим ударил, как сумел. Чем он был ценен для психолога? Информацией? Значит, на это и надо давить!
И дальше всё пошло быстро, словно поединок.
– Они – списки сознания, а не люди, Вадим!
– Но всё равно так нельзя! Если человек растерялся – нельзя его браковать сразу. Надо учить!
– И как ты их предлагаешь учить? Таких школ у нас нет!
– Верните меня в подвал! Я сам найду выход! И их выведу!
– Но там ты не сможешь проходить сквозь стены. Стена подвала – такая же запись, как и ты.
– Тогда я найду другое решение.
– Ты так в этом уверен?
– А есть иной вариант, чтобы вытащить их оттуда?
– Ты так хочешь сохранить им память? Зачем?
– Мне кажется, что настоящая смерть – это именно когда не помнишь себя. Какое мне дело до того, другого Вадима, если я – здесь?
