Конечно, промёрз он лишь мысленно, но и это ужасно измотало его.
Он отключил температурные рецепторы сарха, но «зрение» и «слух» его просто вопили: «Внимание, холод»!
Мозг реагировал. Нейрогормоны отравляли искусственную кровь, сарх не успевал их нейтрализовывать…
И вот, казалось бы, нечему мёрзнуть, а Мнге мысленно холодел, как люди холодеют иногда от страха.
Ему давно пора было перестроить гормональный баланс на «зимний», снизить чувствительность виртуальных рецепторов…
Он жил в этой постоянной зиме третий сезон. Его первые ученики уже стали студентами, а он всё никак не мог решиться. Ведь отключённые реакции постепенно атрофируются. Медленно. Но чем чаще их отключаешь, тем вернее.
Что он может? Склонять голову, принимая уважительную позу?
Какие жалкие следы былых рефлексов…
И вот уже жизнь становится глуха и почти неощутима. Она лишь флёр настоящей – с её голодом, скручивающим внутренности, с всепоглощающей яростью, с опьянением битвой.
Искусственно снизив чувствительность остатков мозга к холоду, Мнге мог остаться вообще без неё. Отклик мог угаснуть совсем.
Но ведь холод не вечен? А горячий песок… Песок всё ещё вызывал в нём воспоминания о том, как он сам был когда-то игривым и юным.
Потому господин Мнге не торопился покончить с эмоциями. Он знал о грани, где ты – это уже вовсе не ты. И ценил свою самость.
Однако каким бы он ни был, поставленные Теплейшим задачи нужно было решать.
Мнге не привык переваливать на чужие плечи бремя, что предлагают нести самому. Слова Теплейшего он принял, прежде всего, на собственный счёт. Да и кого ещё он мог загрузить дополнительно из своей и так перегруженной команды?
Часть сотрудников Мнге оставил в соседнем городе, там тоже нельзя было бросить всего три года как открытый центр. На новое место с ним прибыли четверо людей и четверо молодых живых. Холодных. И все они работали сейчас на износ. Рове отслеживал личинок и создавал базу данных, близнецы тестировали новичков в виртуальных пещерах, Кох координировал работу.
Да и люди пахали у него, как тёплые, не досыпая и не выпрашивая выходных.
Теплейший приказал расширить контакты с аборигенами, усилить поиск, и Мнге сам отправился отбирать человеческих детей. В холод. В местные обучалища…
Школы! Аборигены называли их школы.
Господин Мнге встряхнул головой. Его мозг был перегружен сведениями о людях – разные времена, языки, нравы. Иногда Мнге просто не успевал вызывать в оперативную память нужный блок информации.
