Эдуард старался на нас не смотреть, всем своим видом показывая, что полностью погружен в работу.
Я встретился взглядом со следователем и кивнул головой в сторону Лимонова. Следователь молча прошел к двери, запер ее на ключ, вернулся назад и, не произнеся ни слова, налил пиво в третий стакан…
А вскоре подошло и время обеда. Я разложил на столе всю еду, что принес с собой, и мы славно перекусили. Втроем.
Дальше, за разговорами, байками и шутками, время до конца рабочего дня пролетело совсем незаметно.
Но это было только начало!
Через несколько дней, когда нас с Лимоновым снова опекал тот же следователь (а опекуны и кабинеты у нас периодически менялись) и я вновь пришел без адвоката Иванова, все повторилось, как в предыдущий раз. Только теперь мы пили пиво все вместе с самого начала.
Когда же до моего ухода в отпуск оставался день или два, а мы опять соображали на троих, я рискнул попросить нашего опекуна позаботиться в мое отсутствие о Лимонове:
— Ну, хлеба там ему купить, колбаски немного или молока… Я даже готов денег оставить, если что, или потом отдам.
— Не волнуйтесь, голодать не будет, — заверил меня следователь…
Вернувшись из отпуска, «бронзовый, как статуя Будды» (по выражению Лимонова), я сразу же поехал в Лефортово.
И когда вошел в кабинет следователя, где уже находился Лимонов вместе с нашим добрым «опекуном», они оба встретили меня радостными возгласами. При этом запах там стоял такой, словно я попал не в Следственное управление ФСБ России, а на винокурню!
— Ну, как вы тут? — спросил я, обращаясь сразу к ним обоим.
— Во! — показал Лимонов поднятый вверх большой палец правой руки. А следователь, шатаясь, бросился помогать мне снимать пальто.
Тут же в кабинете сидел и адвокат Иванов. Он протирал тряпочкой запотевшие стекла очков и растерянно улыбался.
В середине апреля 2002 года завершилось расследование дела Лимонова. Ровно год занимались им следователи ФСБ, собранные в Москву со всей страны. И вот Генеральная прокуратура направила материалы дела в Верховный суд России для решения вопроса о его подсудности.
Как я уже писал, мы с Лимоновым хотели, чтобы процесс проходил в Москве, наивно полагая, что в столице больше средств массовой информации, которые смогут нам помочь, и к тому же никто из адвокатов не желал уезжать на длительное время из Москвы (а все понимали, что процесс будет очень долгим). Да и обвиняемым тоже не хотелось покидать насиженных мест в Лефортово, где за год они уже ко всему привыкли.
