— Теперь ты, Мишель!
Из броневика над нашими головами навстречу чудовищу пронеслась трассирующая очередь тяжелого 20-мм пулемета. Должно быть, она достигла цели, потому что хищник остановился. Теперь я один оставался снаружи. Вскочив в кузов, я захлопнул заднюю дверцу. Мишель выхватил у меня из рук автомат, просунул дуло в бойницу и повел огонь. Пустые гильзы со звоном падали на пол. Я огляделся: все были в сборе, кроме Мартины.
— Мартина! — крикнул я.
— Я здесь, — отозвалась она в перерыве между двумя пулеметными очередями.
Внезапно Мишель поспешно отступил назад, возопив:
— Хватайтесь за что-нибудь и держитесь покрепче!
Страшный удар потряс машину. Броня затрещала, прогибаясь внутрь. Меня отбросило на Вандаля, а сверху всей тяжестью своих восьмидесяти пяти килограммов рухнул Мишель. Пол затрясся, и я уже думал, что он проломится. Пулемет смолк, свет погас. Мишель с трудом поднялся и зажег карманный фонарик.
— Мартина! — прокричал он.
— Я здесь. Все кончено. Подайте чуть вперед, а то задняя дверца заблокирована.
Труп хищника лежал, привалившись к грузовику. Он получил двадцать одну пулю, из которых пять были разрывные; наверное, он умер в последнем прыжке, на лету. Его изуродованная голова была отвратительна, а пасть с клыками длиной сантиметров по тридцать наводила ужас.
— Как все произошло? Ты единственная это видела.
— Очень просто. Когда ты вошел, последним, зверь остановился. Я выпустила в него всю ленту. Он прыгнул. От удара я вылетела из башни вниз, а когда поднялась обратно, то увидела, что он лежит мертвый прямо на грузовике.
Ссви кое-как подполз к двери.
— Взлик! — сказал он. Потом сделал вид, что натягивает лук, и показал два пальца.
— Да ну? Он утверждает, что убил двоих стрелами!
— Я бы не сказал, что это невозможно, — заметил Бреффор. — Особенно если стрелы были пропитаны достаточно сильным ядом.
— Но ведь они не пользуются ядом! К счастью, потому что в противном случае Вандаля, возможно, здесь бы уже и не было!
— Быть может, они отравляют только свои охотничьи стрелы? На Земле ведь тоже есть племена, которые считают, что использовать яд на войне бесчестно.
— Так или иначе, если в окрестностях Кобальт-Сити водится много таких созданий, — проговорил Бельтер, стоя одной ногой на мертвом звере, — то мы еще от них натерпимся. Хотел бы я посмотреть на них здесь — на всех этих наших охотников на тигров! Какие прыжки! А какая живучесть! А клыки... а когти... — продолжал он, осматривая лапы хищника.
