— Взгляни, — сказал он, показывая мне барометр.
Столбик ртути вместо привычного для нас девяносто одного сантиметра давления сейчас едва доходил до семидесяти шести.
— Похоже, вскоре здесь будет веселенькая погодка!
— Ты уверен, что дело тут не в высоте над уровнем моря?
— Вчера вечером он показывал девяносто. — Подтащив меня к левому окну, он добавил: — И потом, посмотри на горы!
Цепь «неведомых гор», вдоль которых мы продвигались, исчезала в тумане. На западе по небу бежали серо-черные тучи.
— Здесь оставаться нельзя, — решил я. — Вперед! Нужно найти какое-нибудь естественное укрытие.
Поль сел за руль. Устраиваясь поудобнее, взглянул на горизонт и коротко присвистнул с видом знатока.
— Круто! Видел такое только лишь раз — во время циклона над Южной Атлантикой!
Весь западный горизонт сделался уже свинцово-серым, зловещим. Контраст был разительный: на востоке всеми своими огнями сверкало восходящее солнце, тогда как здесь стремительно поднималась в небо эта ужасающая мгла.
— Бери левее, — сказал я. — Чем дольше будем оставаться на возвышенности, тем меньше шансов, что нас затопит.
Мы мчались по безжизненной равнине на юго-запад. Тучи закрыли уже почти половину неба. Внезапно первые тяжелые капли застучали по броне. Но ветра не было, он бушевал где-то в высоте, перемешивая громады туч, а здесь, внизу, нас обволакивала удушающая жара.
Оставив Мишеля рядом с водителем, я вместе с Мартиной забрался в башню, надеясь оттуда заметить какое-нибудь убежище. Чтобы скорее добраться до гор, мы свернули на юг, потом на юго-восток. Местность постепенно повышалась. Дождь продолжал идти крупными, редкими каплями; гроза глухо ворчала где-то западнее. Мы приближались к скалам, в которых я с трудом различал многочисленные пещеры: свет мерк и становился все тусклее. До скал оставалось еще добрых два километра, когда буря обрушилась на нас. Страшный порыв почти развернул грузовик, и я услышал, как Поль ругается за рулем, стараясь взять прежнее направление. Хлынул ливень невероятной силы; длинные, жидкие стрелы косо падали с неба, и скалы казались нам то дальше, то ближе в зависимости от наклона колеблемой ветром водяной завесы. Оглушительно загрохотал гром. Нас окутала тьма. Лишь вспышки ярко-фиолетовых молний прорезали мрак, слепя глаза. Я поспешил втащить пулемет внутрь и заткнуть бойницу. И все равно даже в закрытом кузове приходилось кричать во все горло: гром грохотал теперь беспрестанно, заглушая голоса.
