— Дорогие друзья! Как вы знаете, беспрецедентная катастрофа оторвала нас — боюсь, что навсегда — от нашей старушки Земли, забросив в неведомый мир. Что это за мир? Пока я не могу вам этого сказать. Вы уже могли заметить, что здесь два солнца и три луны. Пусть это вас не пугает. Мсье кюре и ваш учитель, которые не раз заходили ко мне в обсерваторию, могут вам подтвердить, что подобные вещи можно наблюдать в небе довольно-таки часто. По некоей ниспосланной Провидением случайности (здесь кюре одобрительно кивнул), мы попали на планету, воздух которой, по правде сказать, мало чем отличается от земного и вполне нам подходит. Согласно моим предварительным расчетам, эта планета должна быть чуть больше Земли. Луи Морье только что объяснил, и вполне доходчиво, что нам остается делать. Когда я узнаю что-нибудь новое об этом мире, который теперь стал нашим миром, я вам об этом сообщу.
Реакция аудитории в целом оказалась хорошей. Крестьяне с отдаленных ферм явно уже примирились с катастрофой: семьянины и домоседы, привязанные к своим полям, они по большей части сохранили все, что у них было, а прочим не очень-то и интересовались. Жители деревни оказались куда более недоверчивыми.
— Да что он нам, старик-то, тут заливает про этот его иной мир!.. Туда и попадают-то только после смерти, а мы еще живы!
— И однако же здесь и вправду два солнца!
— Ну, второе-то совсем маленькое. И потом, с этой их наукой мы еще и не такое увидим. Если хотите знать мое мнение, все это происки китайцев, как тогда с атомной бомбой!
Семейные драмы также разыгрывались в основном среди деревенского населения. Один юноша никак не мог свыкнуться с мыслью, что больше никогда не увидит свою невесту, которая уехала погостить к кузине, и потому во что бы то ни стало хотел послать ей телеграмму. У многих в результате обвалов гор или под развалинами домов погибли родные.
Утром следующего дня — это было воскресенье — нас разбудил колокольный звон. С помощью прихожан кюре извлек из-под развалин церкви колокола, и теперь, подвешенные к большой ветке дуба, они вовсю трезвонили. Когда мы подошли, он уже отслужил воскресную мессу под открытым небом. Славный человек был этот кюре, и позднее он доказал, что в его упитанном теле жила героическая душа. Я подошел к нему.
— Что ж, монсеньор, поздравляю. Ваши колокола напомнили нам о родной Земле. До чего же приятные воспоминания!..
— Монсеньор? — вскинул брови кюре.
— Ну да, вы же теперь епископ. Да что я говорю? Папа!
