— Миллион, — ответил племянник, совершенно не задумываясь о единицах измерения: долларах, фунтах, кронах или франках. Это прозвучало как «миллион денег». Но буквально через мгновение Сережка уточнил: — Нет, лучше два.
— А почему два? — мне уже стало интересно. В Сережкином взгляде было столько снисхождения. Вроде бы взрослый у него дядька, а простых вещей не понимает!
— Так два же миллиона легче разделить на двоих!
Это была очень разумная мысль — делиться. Но, к сожалению, миллионы находить я не умел.
Сережка погибнет через шестнадцать лет. Во время второй Чеченской. И я больше не смогу находить потерянные ножи…
В мае 1987 года мне пришлось временно оставить свою «почтальонскую» работу. Под Чарикаром попал в засаду отдельный разведвзвод нашего 1-го мотострелкового батальона. Во взводе были большие потери. В результате перед армейской операцией под Алихейлем мне пришлось принять командование над разведвзводом и набирать новых разведчиков.
Афганская пограничная бригада должна была перекрыть участок границы с Пакистаном (в районе древнего Шелкового пути). И оборудовать укрепленный район. А пока они будут заниматься этим, задача нашей армейской группировки — поработать эдакой прокладкой между ними и духами. Дабы последние не мешали пограничникам самозабвенно заниматься инженерным самоистязанием.
В результате армейская операция превратилась в детскую игру «Царь горы». Наши подразделения заняли близлежащие высоты. А духи в течение месяца успешно и не очень пытались сбить нас с этих высот.
Мой разведвзвод тоже сидел на одной из горок (мы прикрывали командный пункт нашего полка). Саперные лопатки мы, как обычно, в горы не взяли. Но этот раз был не слишком обычным. Братья-моджахеды явно переживали кризис перепроизводства. И не знали, куда девать лишние реактивные снаряды. А раз не знали — пускали их в нашу сторону. И явно их не жалели. В первые два дня на нашу горку прилетало 13 реактивных снарядов за 4 минуты. Без перерыва на обед, с 6 часов утра до 6 вечера. А потому нам приходилось активно окапываться. Используя ножи, палки-копалки и прочие подручные средства.
На соседний десантный полк духи не ленились даже ходить в атаку. Средь бела дня. Снизу вверх. Нам было полегче. До тех пор, пока они не пристреляли по нашей горке миномет…
Утром меня вызвал командир полка. Приказал выделить двух снайперов. А им — подавить минометный расчет. Голос у подполковника Прудникова тихий и интеллигентный. Такой же, как и он сам. И такой же смертельно усталый. Задача была поставлена очень корректно. Уничтожить расчет, находящийся на закрытой огневой позиции, снайперы не могли. Подавить же означало воспрепятствовать ведению прицельной стрельбы. Это было возможно. Стоило лишь обнаружить корректировщика минометного огня. Проблема была в другом: оба моих снайпера прослужили в Афганистане меньше месяца. И были снайперами лишь по должности, но никак не по призванию. Боевого опыта — ноль. И ни одной подтвержденной ликвидации. Ставить им задачу на свободную охоту значило посылать на верную гибель. Но приказ был приказ. Если бы мы не убрали этих духов, они убрали бы нас. Ибо в горах зверя страшнее, чем миномет, нет! Ну разве что пара-тройка пулеметов на расстоянии кинжального огня.
