После обеда два штурмовика сбросили на Лангар несколько бомб. Чем это было вызвано, Сергей не знал. Что-то происходило вокруг, но у него было слишком мало информации, чтобы связать воедино происходящие события.
Два дня он проводил занятия по планам боевой подготовки. После обеда бойцы занимались инженерным оборудованием заставы. Углубляли траншеи, оборудовали запасные позиции. На второй день наблюдатель доложил о трех машинах «полосатых» (так обычно называли машины разведчиков), возвращающихся от кишлака Чашмайи-Харути.
Похоже, это машины разведчиков десантного полка. Когда они выходили на засаду, было неизвестно. Но то, что они работали в районе пересохшего русла реки Танги, говорило о том, что Франц Клинцевич прислушался к совету Сергея. Возможно, бомбардировка Лангара была как-то связана с их предыдущей беседой и этой засадой. Правда, результата засада, судя по всему, не дала. Слишком все было тихо. Разведчики могли работать с ПБС (приборами бесшумной стрельбы), но братья-моджахеды едва бы стали особенно миндальничать, попав в засаду.
Да и у Сергея с его кочевниками тоже была тишь да благодать. Два дня и две ночи пуштуны не подавали никаких сигналов. Весь его хитроумный план с огневым ударом с соседней заставы по их гостям летел коту под хвост. А ему так хотелось повыпендриваться перед местными духами. Показать им свой полководческий талант. Показать, что он не напрасно четыре года учился в военном училище. Ему было стыдно признаться даже самому себе, что кроме всего вышеперечисленного еще очень сильно хотелось опробовать в деле зенитную установку. И просто немного из нее пострелять. Поиграть в войнушку.
Увы, местным духам все его игры были абсолютно безразличны. В подавляющем большинстве они были пастухами или крестьянами, выращивающими скот или пшеницу. Привыкшими к тяжелому труду на земле. Причем не на самой благодарной и отзывчивой к крестьянскому труду земле. На той земле, которая требовала постоянного орошения водой, потом, а иногда и кровью. Они и воевали так же обстоятельно и спокойно, с истинно крестьянской смекалкой и упорством.
Все эти ночи Сергей не смыкал глаз. Он пытался оправдать свою бессонницу предыдущей работой с батальонным разведвзводом. Тем, что разведчики, как известно, ночные птицы. Но на третью ночь перед самым рассветом его все-таки сморило. Кто-то из дежурных накрыл его бушлатом. В какое-то мгновение он проснулся и почувствовал это тепло и заботу. Ему было приятно ощущать это, и он снова уснул, улыбаясь чему-то во сне.
