Недалеко от бочки нес службу его старый знакомый, рядовой Филимонов Артур Владимирович. Несколько месяцев назад его перевели в роту из какого-то банно-прачечного подразделения дивизии. За употребление наркотиков. Место ссылки было выбрано на удивление удачно. Двадцать вторая застава с местными жителями контакта не имела, а значит, и возможности доставать «дурь» у Филимонова теоретически не было.
Командование надеялось, что свежий воздух и красивые горные пейзажи помогут ему забыть о пагубной привычке и исправиться. А лучшего способа, чем смена места службы, для этого отцы-командиры не видели. Вообще-то в Афганистане это был довольно распространенный способ укрепления воинской дисциплины, когда проштрафившегося офицера, прапорщика, сержанта или рядового переводили из одного подразделения в другое. Или пугали такой возможностью. Тех, кто служил в рейдовых батальонах, пугали службой на заставах (и беспросветной тоской). Сидящих на заставах — службой в рейдовых батальонах. Но еще больше — постоянными проверками и головомойками, строевыми смотрами и требованиями служить по уставу (всем тем, чем славились рейдовые подразделения, находящиеся между боевыми действиями в пунктах постоянной дислокации и крупных населенных пунктах по совместительству, куда так любили приезжать разные проверяющие). И тех и других пугали службой в Рухе (и других славных местах).
Увы, были офицеры, которых не раз переводили с одних застав на другие. С застав — в рейдовые батальоны. Затем на другие заставы. В такие дыры, что дальше посылать уже было некуда. Такие с легкой грустью в голосе говорили окружающим:
— А может, теперь в Сибирь сошлют? — И мечтательно добавляли: — Эх, пугайте. Пугайте нас… Родиной. Хотя бы попугайте.
Что делать дальше с такими нарушителями воинской дисциплины, командование не знало. Рядовой Филимонов стоял пока лишь у истоков этого длинного и славного пути. Сергей поговорил с ним несколько минут, затем проверил остальные посты и вернулся в бочку. Сидя за столом, при мерцающем свете керосиновой лампы он набросал в небольшом блокноте несколько четверостиший. Затем написал письма домой. И принялся подбивать документацию командира заставы. Как всегда, с документацией был полный завал. Командиры застав относились к этой бумажной работе как к необходимому злу. Тревожить которое лишний раз считали неразумным. И лишь перед очередной проверкой пытались что-то изобразить в скоропалительно заведенных новых тетрадях.
