Оказывается, он не блефовал.
Второй удар, еще сильнее первого. Она падает.
– Хватит, ты сдурел! – стонет она.
– Я тебя предупреждал, – отвечает он просто. – Ты должна слушать, что тебе говорят.
– Блин… У тебя совсем крыша съехала…
Она пытается подняться, когда он хватает ее за майку и одним махом усаживает обратно на стул. Из носа у нее идет кровь, она утирается ладонью.
– Я на тебя жалобу подам! – не очень убедительно грозит она.
На секунду замолкает, продолжая вытирать капающую из левой ноздри кровь куском бумажного полотенца, который валялся на столе.
– Черт, ты же натуральный псих…
– Если верить слухам, то да. А потому лучше бы тебе ответить на мой вопрос. Иначе кто знает, что я способен с тобой сотворить…
– Я тебя не боюсь! – заверяет она. – Он куда опаснее тебя!
– Вряд ли. Но если так и есть, у тебя не будет случая это проверить.
Она снова поднимает на него глаза, пытаясь найти объяснение этой загадочной фразе.
– Или ты мне скажешь то, что я хочу знать, и я законопачу этого подонка так, что ты не увидишь его долгие годы, или ты и дальше будешь тратить мое время, и я просто от тебя избавлюсь.
Она начинает смеяться. У нее сдают нервы.
– Ты что, вытащишь ствол и прикончишь меня, вот так запросто? – бросает она. – Кончай бредить, ищейка!
– Нет, я, разумеется, не стану использовать свое служебное оружие. Кухонный нож вполне подойдет, уверяю тебя. Никто не знает, что я здесь, никому и в голову не придет меня заподозрить. В любом случае всем на тебя плевать. Можешь хоть сейчас сдохнуть, никто и не почешется.
Зрачки молодой женщины расширяются. Она замечает, что с самого прихода он так ни разу и не снял кожаные перчатки. Ни отпечатков, ни следов.
У нее пересыхает во рту, сердце идет вразнос. Он по-прежнему спокойно смотрит на нее.
– И тебя ведь есть кухонный нож, правда?
– …
– Отлично. Ну, что ты решила?
– Ты блефуешь!
– Никогда. Терпеть не могу играть, всегда проигрываю.
Он встает, открывает один из ящиков. Она следит за ним, слишком ошарашенная, чтобы реагировать.
– Дерьмовый прикуп, – ухмыляется он, помахивая спичечным коробком. – Хотя… Уходя, я могу подпалить эту гнилую хибару. Это замедлит опознание твоего трупа.
Он запихивает коробок в карман джинсов, открывает второй ящик.
– Бинго!
Она видит, как поблескивает лезвие, и наконец приходит в себя. Кидается к выходу, он перехватывает ее почти у входной двери.
Она вопит, он рукой зажимает ей рот.
Она отбивается, он приставляет нож к ее горлу.
