– Почему что-то должно быть не так? – ответил я. – Совершенно приятный день.
– Вы, кажется, просто-напросто немного не в духе.
– Это усталость, не более того. Но вы же сами получили удовольствие, правда? Кажется, за обедом вам все очень понравилось.
– Я в восторге, – увлеченно отозвался он. – Все эти писатели! Я и себя таким же почувствовал.
– Так и есть, – упорствовал я, хотя уже какое-то время он не давал мне читать ничего нового.
– Нет, – сказал он. – Пока не допишу роман. Вообще-то – пока не издам роман.
– Ну, для того чтобы роман дописать, его нужно начать, – сказал я.
– О, но я уже! – сказал он мне. – Я не упоминал? Наконец мне пришла в голову мысль. Сюжет. И я просто сел и начал писать.
– Понимаю, – произнес я. – И вы намерены мне сказать, о чем он будет?
– Пока нет, – ответил он, качая головой. – Штука в том, что я насчет такого суеверен. Вы не станете возражать, если я пока просто позанимаюсь им, а рассказывать подробно не стану?
– Я вовсе не возражаю, – сказал я, хотя на самом деле возражал очень сильно. – Поступайте так, чтоб это приносило вам счастье. А ваш сосед по обеду, этот испанский романист, – он вам посоветовал что-нибудь?
– Мы вообще-то не о книгах говорили, – ответил он.
– А о чем же вы тогда разговаривали?
– О его жене, главным образом. И его любовницах. У него их несколько.
– Мне удивительно, что вы смогли такое выдержать.
– Он мне дал свою карточку и сказал, чтобы я, если когда сюда вернусь, его отыскал.
– Вы уж точно знаете, как нас коллекционировать, не правда ли? – спросил я. – Писателей, в смысле. Вас никогда не тянет к кому-нибудь менее состоявшемуся? К другу-сверстнику, быть может? Хотя, предполагаю, немудро вам будет отвлекаться от работы.
– Счастливее всего я сам по себе, – произнес он. – А если бы мне хотелось общества… – Он осекся и показал куда-то в вестибюль за моим плечом. – О! – произнес он. – Смотрите, кто вошел только что.
Я повернулся и увидел, что в вестибюле, озираясь, стоит Дэш Харди – явно ищет кого-то, кто его бы узнал и выказал требуемое обожание. Должно быть, он поселился в одной с нами гостинице, и сердце у меня ушло в пятки: наверняка он тоже нас заметит и испортит нам вечер, навязавшись за наш столик, затем станет бесстыже флиртовать с Морисом, меж тем изрекая оскорбительные двусмысленности, похоже, особенно призванные смущать меня. И впрямь я был уверен, что он нас заметил: он улыбнулся в нашу сторону, приподнял руку вроде бы помахать, но затем, как ни странно, отвернулся и двинулся к лифтам. Я перевел дух.
