18
— Видишь ли, музыка слишком важная вещь, чтобы тратиться на всякую попсу и политическую возню. Эта мысль стара, как мир и каждый имеет право на собственное мнение. Но политика — это как старая пыльная шляпная коробка на шкафу в прихожей. Как на карусели жизни, качаешь колыбель, одновременно целуя мать, и обманываешь себя, что всё клёво. Но, видишь ли, в музыке это не проходит, музыка не терпит лжи. Понимай меня, как хочешь, но лгать — это не для меня. И если в мире и происходят быстрые изменения, то только благодаря искусствам и музыке и в следующий раз именно музыке суждено изменить мир.
В интервью с Холлингвортом Джими много говорил о возможности в будущем музыке изменить мир:
— На некоторое время мы остановимся, чтобы изучить музыкальное наследие последних 30 лет. Нам следует взять лучшее из всех идей и выработать новую форму классической музыки. Нам предстоит трудная работа перекопать все слои, чтобы выявить из них плодородные, но сделать это необходимо. Во мне звучит музыка Рихарда Штрауса и Вагнера, настоящих котяр, и, думаю, именно их формы станут основой для моей музыки. В небе над ними плывут блюзмены, я всё ещё ощущаю на себе их взгляд, проплывают гиганты кантри–вестрн рядом со сладкой одурманивающей музыкой (вы сами выберете её по своему вкусу). Всё это вместе должно родить новую форму. Знаешь, наркотики расширили сознание. Они открыли в разуме многих новый взгляд на собственное я, показали людям их истинное лицо, которого они никогда не видели. Музыка, знаешь, тоже это может и без всякой химии. Выражение "взорвались мозги" — это реальность. Люди, такие как ты, например, желают чтобы у них взорвались мозги и мы даём им нечто, что взрывает им мозги и пока их черепная коробка вскрыта, много интересного можно в неё вложить. Я имею в виду неизведанные возможности целостной музыки. Это поистине чистейший наркотик. Думаю, нечто похожее делают Pink Floyd. Они не осознают своей роли, знаешь, но люди, вроде Pink Floyd — это сумасшедшие учёные наших дней, даже нашей эры, я бы сказал. Чем дольше я гастролировал по Америке, тем более меня захватывало чувство, что меня полностью могли забыть в Англии. Я всему, что имею, обязан этой стране, но мысль, что они не хотят меня больше, потому что у них самих есть такие отличные музыканты, просто убивала меня. Может они скажут мне, о, нам нужен Хендрикс, Хендрикс всё ещё хорош. Я действительно так думаю.
19
Джими также много говорил о возможностях трио, которые, по его мнению, ещё совсем нераскрыты:
