— Это опасные поручения? — спрашивает Августина. В ее зеленых, как у кошки, глазах светится неподдельный интерес.
— Совсем неопасные, — спешу я уверить неискушенную девушку, — скорее хлопотные.
— Вы путешествуете по Европе с провожатыми?
— Как придется, фройляйн, бывает и так и эдак, — уклончиво отвечаю я.
— И вы не боитесь путешествовать по дорогам в одиночку без охраны? — Все больше
изумляется девушка.
— Я неплохо владею шпагой. Как и всех дворян, меня обучали этому с детства. К тому же, у меня отличные лошади и карета, а кучер и слуга умеют хорошо стрелять.
Искорки в ее глазах разгораются. Понимаю, что она готова спросить о чем-то еще, и мне будет приятно ей отвечать.
— Не удивляйтесь вопросам моей дочери, — говорит баронесса, — молодых девушек пугают разбойниками их няни.
Слуга вносит главное блюдо — жаркое из гуся. Как дополнение к нему, на стол ставят еще один серебряный поднос, на котором горкой лежит пюре из овощей, приправленное сушеными цветками лилии.
Есть мне больше не хочется. Я продолжаю незатейливый разговор «ни о чем» и незаметно переглядываюсь с Августиной. Чуть погодя Мастер разрешает выйти во внутренний садик для общения тет-а-тет с его дочерью. Замечаю, что он наблюдает за нашим поведением из окна.
Прогуливаясь по тропинке, девушка заглядывает в мои глаза и мягко произносит:
— Барон, я знала о дне своих смотрин и представляла своего будущего мужа примерно таким, каким увидела сегодня вас.
Совершенно неожиданно для себя, теряюсь.
— Августина, вы, безусловно, сразу мне понравились, но я склонен думать, что события происходят неприлично стремительно. Мы едва знакомы!
— Я знаю точно. Вы и есть мой будущий муж. Очень скоро мы будем жить вместе, и у нас будут дети.
— Августина! Что скажет ваш отец на такое заявление?
— Отец никогда не навредит мне. — С полной уверенностью отвечает девушка.
Удивлению моему нет предела, но не ищу аргументы для возражений, дабы не продолжать этот странный разговор.
— Предлагаю вернуться в дом. Решение о браке так быстро не принимается.
Августина удовлетворенно улыбается, и мы возвращаемся к столу. Как раз подали сладкий десерт — желе из миндального молока…
* * *
Вернувшись в свои апартаменты, совершенно неожиданно для себя понимаю, что не могу выбросить из головы разговор с девушкой. Назойливые мысли о скоропалительном браке не отпускают: «Меня околдовали? Нет, не может быть, она прелестна и без всякого колдовства… Да и служба у меня опасная, и если, не приведи Господь, со мной что-то случится, род наш не должен прерваться…
