— Нас... колько вижу... Они... Не бегут. И ты еще... нюни распустила. Соберись!
Он заносит над ней кулак. Хелен втягивает голову в плечи и зажмуривается.
— Пока за нами не бегут. Но скоро стемнеет, и тогда жопа, — обнадеживает нас Илай. — Как попрут из нор! Хелен, сможешь хоть как-то передвигаться?
Пошатываясь, девушка поднимается, кивает, с опаской косится на брата. Ей очень тяжело, но она терпит, понимает, что если мы уйдем, ей не выжить.
— Как думаешь, — обращаюсь к Рио. — На Базу до темноты доберемся?
Он мотает головой:
— Нет. Надо искать место для ночлега, — китаец задумывается и меняет тему. — Есть мысли, что это за существа? Похожи на людей, но безмозглые, — он вертит пальцами перед лицом. — У вас тоже подсказки перед глазами? Ну, что это "мут", и он ранен? Я вижу текст, а у вас как? Может, я спятил?
Я рассказываю о своих подсказках и о нечитаемых символах, которые иногда возникают, но про боевой режим молчу.
— Просто красная рябь, — хмуро говорит Илай. — А тоже хотелось бы подсказок.
— Частично текст и рябь. У Ленки, наверное, так же, — Борис смотрит на сестру, она кивает.
Похоже, Рио о чем-то догадывается, но предпочитает молчать, я с расспросами не лезу, у меня свое предположение: чем глупее человек, тем сложнее с инсталляцией. Сказать это вслух — настроить остальных против себя. А вот в предположении относительно того, кем муты были раньше, нет ничего такого, и я делюсь им:
— Мне кажется, что это те, кто не успел на Базу до разрушения нейросети и, кхм… вышел из игры.
Воцаряется тишина, только ветер шелестит листьями кустов и низкорослых деревьев. Никому не хочется дичать и тупеть.
— И та девочка? — кривится Хелен.
— Что мешает воякам проводить эксперименты на детях? — спрашиваю я.
— Давайте поторопимся. У нас остаются сутки с небольшим, — предлагает Рио.
После того, как он фантастически забил палками мута, никто не прикалывается над ним. Можно сказать, его приняли в команду. Мой мозг продолжает гореть, анализируя мельчайшие детали, которые я не замечал в обычном состоянии, он безошибочно выбирает оптимальные решения, жонглирует словами и терминами, которые я раньше не употреблял, дает характеристики моим попутчикам.
Борис — социопат с садистскими наклонностями и задатками лидера, он чем-то напоминает Ганка, и его хочется убить. Пока ему выгодно быть в команде, он с нами, но верить ему нельзя.
Илай — житель трущоб. Не самый худший представитель этой социальной прослойки, очень хорошо знакомой мне, я ведь и сам из таких. Прямой, как железный лом, точнее, как бревно. Этому доверять можно, если сказал, значит, сделает.
