Здесь её ждали. Девочки, одетые в нарядные, но строгие костюмы, состоящие из тёмных юбок и белых блузок, несколько церемонно подавали руки, певуче произнося:
— Таня.
— Тоже Таня.
— А о вас нам Володя уже рассказал.
Евгений Николаевич встретил Настеньку более восторженно:
— О, вы и правда фантастика, как сказал Володя.
Настенька, одетая в брючный костюм стального цвета, ярко выделявшим все изгибы её тела, с выпущенными на плечи волосами, в таких же стальных туфельках на высоких каблуках, в глубине души запаниковала, понимая, что оделась слишком ярко по сравнению с другими. Идя на смотр, она думала о Володе, но не о том, что с ним будут другие девушки и кто-то ещё. Её столичный лоск показался совсем неуместным, и она поспешила надеть шубку, которая, к несчастью, тоже никак не гармонировала с ялтинскими демисезонными плащами и лёгкими пальтишками.
В этот момент из боковой двери, а не из зала, появилась Татьяна Николаевна. Она бросилась к одевающимся девочкам:
— Молодцы, молодцы, ребята. Спасибо вам. А вы куда же убегаете? Женя, я задержу их на минутку. Хочу сфотографировать героев. Завтра в номер. — И, повернувшись, к сопровождавшему её молодому парню с двумя фотоаппаратами на груди, попросила:
— Валера, сделай мне эту троицу. Можно прямо здесь, пока они не сбежали. Женя, а ты запиши, пожалуйста, мне как кого правильно зовут и фамилии, как они сейчас стоят, слева направо.
Выйдя на набережную, все облегчённо вздохнули. Евгений Николаевич, оставаясь руководителем, предложил пройтись по набережной и, посмотрев на своих артистов с загадочным выражением на лице, улыбаясь, медленно расставляя слова, добавил:
— А потом, учитывая ваши заслуги перед нашим любимым головным институтом виноделия и виноградарства «Магарач», а также перед всем советским обществом, которое вас полюбило за песни и прочие хорошие дела, учитывая и тот факт, что наша дирекция, по ходатайству месткома в моём лице, выделила артистам за многочасовые успешные труды некоторую премию, короче говоря, приглашаю всех в ресторан расслабиться от сегодняшних переживаний, если, конечно, нет возражений.
Предложение было неожиданным, но приятным. Выяснилось, что у всех были намечены дела, но которые можно отложить по такому редкому случаю, когда можно посидеть этакой необычной чудной компанией.
Евгений Николаевич, получив всеобщее согласие на предложенную программу и узнав у Настеньки, что она в Ялте впервые, пришёл в бурный восторг от последнего, заявив громко:
