М. Бреславский
{13}
ДНЕВНИК
ДЕТСТВО В ДИАСПОРЕ
(Дневник она начала вести в возрасте 13 лет. До 18.6.1939 записи сделаны на венгерском языке, затем короткое время вперемежку - на иврите и венгерском, а в последующие годы - исключительно на иврите. Дневник публикуется В сокращенном виде.)
Будапешт
7.9.1934
Утром мы посетили могилу отца. Как печально, что в столь раннем возрасте нам пришлось узнать кладбище. Но я чувствую, что и с той стороны могильного камня отец помогает нам, пусть одним лишь своим именем. Я думаю, что это самое ценное наследство, которое он мог оставить нам.
12.9.1934
Сегодня первый день школьных занятий. Снова прошел год. Все кажется теперь таким странным: новые учителя, а главное - новый классный руководитель. Тети (В Венгрии дети называют учителей и учительниц дядями и тетями.) Илоны мне очень не хватает, хотя и тетя Воришка кажется милой. Но не следует торопиться с выводами в первые дни. Наш новый учитель венгерской литературы тоже замечательный. Его зовут Лайош Иекели, {14} он известные поэт. Одно удовольствие присутствовать на его уроках.
7.10.1934
Вчера и сегодня, в воскресенье, мы свободны от занятий. До обеда был довольно удачный домашний праздник, а после обеда мы пошли в синагогу. Какие странные эти субботние богослужения в синагоге: все занимаются чем угодно, только не молитвой. Девушки разговаривают и поглядывают вниз, на мальчиков. Мальчики тоже разговаривают и смотрят вверх, на девушек. Вот и все.
Я рада, что подросла за последнее время. Мой рост теперь 1,55м, а вес 45 кг. По моему мнению и по мнению других я не красивая, но я надеюсь, что со временем стану лучше.
14.10.1934
Сегодня мы окончательно договорились с матерью Магды, что я буду учить Магду. За в часов в неделю мне будут платить 15 пенге. Довольно приличная сумма. Я полагаю, что больше меня никто в классе не зарабатывает. Теперь я смогу на собственные деньги брать уроки танцев и ходить на каток.
20.10.1934
Далмади, у которой несколько дней тому назад умер отец, вчера снова вернулась в школу. Несчастная! Как она печальна! Но она по крайней мере имела отца в течение тринадцати лет.
На уроке физики мы были свидетелями очень {15} трогательной сцены.
Разумеется, Далмади не приготовила урока и хотела сказать об этом учителю. Но у нас полагается обращаться к учителю с места, оставаясь за своей партой. Бедняжка Далмади встала - и расплакалась. Некоторое время она стояла в растерянности, потом, вдруг решившись, подошла к учителю и шепотом рассказала ему о смерти отца. Все мы были чрезвычайно растроганы при виде того, как старенький учитель пожимал руку маленькой девочке. В моем описании это не производит впечатления, но тогда весь класс плакал.
