Первые два дня спаррингов с Сирдом прошли более-менее терпимо, он обучал меня бою с двумя мечами, показывал, как надо обороняться и атаковать. Но потом, как только доспех для меня был подогнан, начался ад. Я начал понимать, как чувствуют себя старшие, когда в тебя отовсюду прилетает. Причем бьют умело и сильно, отвлекая внимание и нанося в этот момент удары. К концу первого часа, когда пот уже тек с меня ручьем, я перестал сжиматься перед каждым пропущенным попаданием. Сколько раз я получил по пальцам левой руки, не счесть. На третий день мои результаты уже были очевидны. Приноровившись к технике ведения боя, я пропускал всего пару ударов в минуту. И вот настал момент, когда Сирд резко сменил тактику. Он закрутил мечи так, что я перестал понимать, где начинается один и заканчивается другой. Полностью дезориентированный, я пропустил град ударов и рухнул на спину.
— Неожиданно? — Он наклонился надо мной, откровенно зубоскаля. Признаков того, что ему было тяжело, я не наблюдал, в отличие от себя — обмундирование весом под тридцать килограмм давило к земле. Хотелось прилечь и отдохнуть, но я знал, что это не поможет. Находиться в доспехах более получаса было практически нестерпимо, хотелось поскорее выбраться. Даже лежа я ощущал их давление, а дышать было тяжело. Лучше отдыхать сидя.
— Да уж, я и не понял что произошло. Как можно от такого защититься? — В голове гудело от трех пропущенных ударов в шлем.
— Можно, Рион, можно. Во-первых, тебе надо освоить веерную технику двух клинков, с которой может начаться как атака, так и защита. Один меч описывает дугу, отдельно от другого. Это только кажется, что они могут столкнуться. На самом деле каждый находится в своей плоскости, и пересечься они никак не могут. Главное — координация движений. Ты описываешь оружием как бы цифру восемь. — Наставник медленно показал. — Руки скрещены и согнуты в локтях, должны находиться прямо перед собой. Ты наступаешь и отступаешь, смещая клинки в стороны, помогая себе телом. Таким образом, ты будешь готов взорваться прицельными ударами, когда противник допустит ошибку и раскроется. — Сирд всегда, перед тем, как хорошенько нокаутировать меня, тщательно разжевывал каждую мелочь.
Так проходили наши совместные тренировки. Когда я думал, что освоил что-то, мне преподносился жесткий сюрприз, и тактику боя приходилось строить заново. А я в свою очередь думал, как продержаться против него на экзамене десять минут, и, кажется, мой план начинал обрастать подробностями. Мысль о том, что наставник может работать против меня на экзамене в полную силу, я гнал прочь. С другими учениками он так не делал, а я видел уже несколько выпускных экзаменов.
