Одежда – это для меня постоянный источник беспокойства. Я всегда в поиске самопровозглашенного стилиста.
– Вы имеете в виду, что ее вещи предназначены для женщин старше меня?
– Как сказать… – ответил он. – Вам сколько лет?
Разговор начал принимать смешной оборот. Сначала я было решила, что он гей, но теперь начала переживать, что он вовсе не гей. Кроме того, во времена моего детства одним из самых предосудительных поступков считалась попытка пожилой женщины выглядеть как девушка. Конечно, такой девушке, как я, полагалось одеваться в магазине для старых кляч.
Он представился Патриком. Узнав, чем я зарабатываю на жизнь, он заверил меня, что знаком с каждым великим писателем, когда-либо жившим в Нью-Йорке. Артур Миллер был мрачным типом, а вот Фрэнк Маккорт, написавший «Прах Анджелы», был его лучшим другом. Конечно, Фрэнк уже умер. Кажется, все великие писатели уже ушли в землю, прихватив с собой свои «Ремингтоны».
Патрик спросил, есть ли у меня тараканы. Я ответила, что до сих пор мне не попадался ни один. Он захотел узнать, сколько я плачу за квартиру. Я сказала, что не помню, и это было правдой. Не важно сколько, в любом случае слишком много, заключил он.
– А скажите мне, вот о чем вы написали? – спросил он, вынимая сигарету из кармана и уставившись на меня лягушачьими глазами.
– М-м-м, о кошке, – ответила я, подавленная громкими именами его друзей.
Он втянул щеки, и я увидела в этом попытку скрыть разочарование.
– Понятно. Это детская книга?
Я объяснила ему, что нет, не детская, и кошка в некотором роде представляет собой метафору, на что он ответил, что не против прочесть ее. Я сказала, что как-нибудь занесу ему книгу.
– Хорошо, – ответил он, зажег сигарету и затянулся ею так, как будто от нее зависела его жизнь. – Значит, вы зайдете на чай.
В смущении и некотором раздражении я преодолела последний пролет, сжимая в руках свои новые платья для старых женщин. Я решила обязательно хлопнуть дверью. Все же было приятно узнать, что кто-то в Нью-Йорке пьет чай.
