Мы входили в дом под звуки лап, царапающих паркет.
– Ну что ж, – сказала я, глядя, как помпон на кончике хвоста исчезает под кроватью. – Еще два дня пережить.
Что вытворял Боно, пока мы исследовали город, остается загадкой. Я приуныла. Было такое чувство, будто с нами живет призрак.
– А что потом? – спросила Лидия. Она открывала банку с кошачьими консервами.
Мы отказались от попыток удержать Боно в бункере. Это было бессмысленно. Стоило мне чуть-чуть приоткрыть дверь, чтобы просунуть туда миску с едой, как он вырывался, и его было невозможно поймать.
– Джон сказал, что мы можем принести его назад в приют в конце недели. Помнишь?
Лидия выглядела потрясенной.
– Но мы не можем этого делать! – возразила она.
– Давай будем честными. Он – просто катастрофа.
– Нет! Он великолепен!
– Он только прячется под кроватью и зыркает на нас оттуда, как будто мы – пара убийц.
Глаза Лидии наполнились слезами и стали похожи на пруды Моне.
– Ты же говоришь, что ты кошатница, – сказала она.
– Ну да, но…
– Мы нужны ему, – ее голос прерывался от переполнявших эмоций.
– Да, но у него нет никакого прогресса.
– Никто и не говорил, что это будет легко, – сказала она. – Мы не можем оставить его, по крайней мере пока я не уеду домой? Осталось всего семь дней.
Конечно, я не могла отказать ей. Неделя пройдет довольно быстро.
Любовь Лидии к Боно усиливалась день за днем. Она ложилась на пол возле кровати, разговаривая с нашим невидимым гостем с нескончаемым терпением, и между ними образовалась заметная связь.
Боно обладал хитростью уличного кота. Что бы ни произошло с ним, он выжил. Временами он мог быть настолько тихим и неподвижным, что мы забывали о том, что он есть в комнате. Он подслушивал наши разговоры, и казалось, что тень под моей кроватью знала все о нас. Интересно, что происходило в его голове?
Днем он отказывался приближаться к Лидии, однако ночью выползал и забирался на спинку ее дивана-кровати и спал над ее головой. Как только она просыпалась, он немедленно исчезал.
Все это было очень трогательно, однако у меня были более срочные заботы.
Когда я заменила его еду, поставив новую порцию, без лекарства, он отнесся к ней с тем же презрением. Кот сел на голодную диету, поэтому не оставалось никакой надежды подсунуть ему лекарство. Более того, после нашей жестокой борьбы, когда я пыталась пропихнуть таблетки ему в горло, я стала для него самым ненавистным человеком.
Оставался только один человек, который мог нам помочь.
