Но уже утром, словно в насмешку или чтобы проверить насколько крепко мое решение, судьба сталкивает меня с Гордеевым. Буквально. У входа в школу. От столкновения не удерживаюсь на каблуках и чуть не падаю назад, но руки Максима меня ловят и прижимают к себе.
— Осторожнее, Юлия Сергеевна! — его дыхание щекочет щеку, а пальцы еще крепче обхватывают талию. От него приятно пахнет свежестью, а еще юностью и, совершенно точно, дерзостью.
Я упираюсь в его плечи руками и отступаю на шаг, а потом быстро ухожу. Знаю, он смотрит мне вслед, и чувствую этот взгляд на протяжении всего урока, а затем и на классном часе. Чувствую кожей, всеми нервными клетками и окончаниями — он словно касается меня на расстоянии, мне даже хочется стереть эти невесомые прикосновения.
Как только классный час завершен, я тороплюсь выйти вместе со всеми учениками и закрыть кабинет. Максим идет самым последним и задерживается в проходе, снова прожигая меня своими невозможно-синими глазами, а на губах у него усмешка. Знает, гаденыш, что я хочу побыстрее уйти, и намеренно медлит.
— Гордеев, если не хочешь остаться запертым в кабинете, выходи побыстрее. — Я демонстративно вставляю ключ в замок. — У меня еще много дел, поторопись. — В моем голосе лёд и недовольство.
— Конечно, Юлия Сергеевна. Все, что пожелаете. — Нотки издевки явно проступают в его голосе, когда он все же выходит и равняется со мной у двери. — В любое время. — Уже едва различимо шепотом.
Негодование вспыхивает во мне мгновенно, прямо сейчас мне хочется придушить паршивца, но я сдерживаюсь. Спокойно закрываю кабинет и иду в сторону учительской, снова чувствуя на себе тяжелый взгляд.
Оказавшись дома, вижу снова входящее сообщение в вк:
«Как жаль, что классный час только раз в неделю…»
Снова Максим. Рука зависает над кнопкой заблокировать, но так и не делает этого. Строчка, подсвеченная голубым, так и остается нетронутой. Мне даже становится интересно, что он будет писать дальше. Другие ученики мне не пишут, а если и пишут, то в основном поздравляют с днем учителя или с днем рождения. Несколько дней он писал всякие пустяки вроде «как дела?», «как настроение?», и даже что-то банально-ванильное «люблю осень, она цвета твоих волос», пока в одно воскресное утро не прислал: «Хорошая погода. Может, встретимся?» я так и застываю с недонесенной до рта початой кружкой зеленого чая с земляникой. Осторожно ставлю ее на стол, чтобы не обжечься ненароком, и уже абсолютно не сомневаясь, добавляю этого маленького наглеца в черный список.
