– Кажется, мне просто надо немного побыть одному, – дрогнувшим голосом произнёс Боб. – И всё будет нормально.
– Тебе нужно не просто побыть одному, Боб, – сказал Люциус. – Ты должен кардинальным образом перестроить свою жизнь в целом ряде пунктов. Тебе нужно мыслить нестандартно.
* * *
Боб обдумал то, что сказал Люциус, и в тот же день вместе с Джек-Джеком сел в машину и вскоре подъехал к кованым железным воротам. На мониторе появилось лицо Эдны Мод.
– Гальбаки? – крикнула она, заполняя своим лицом весь экран. – Суперкостюм для Эластики делал Гальбаки? Ты ничего не хочешь мне объяснить?
Боб уставился на экран. Он был слишком измучен, чтобы говорить.
– Господи, всё ещё хуже, чем я думала, – сказала Эдна, неодобрительно щурясь.
– Это ребёнок, – сказал Боб. – Я привёз ребенка.
Он откинулся на спинку, демонстрируя Джек-Джека в детском креслице. Малыш издавал громкий визг.
– Хм... очень странно, – ответила Эдна.
Ворота открылись, и Боб въехал во двор.
Вскоре он уже шагал навстречу Эдне, неся на руках Джек-Джека.
– Ты ужасно выглядишь, Роберт, – заявила та, вводя его в свою огромную гостиную.
– Я не спал... я подвёл дочь... математика всё время меняется... – забормотал Боб. – Нам были нужны пальчиковые батарейки, а я купил большие, и нам по-прежнему нужны пальчиковые батарейки... и я положил красную футболку вместе с белым бельём, и теперь всё розовое... и у нас, кажется, закончились яйца.
Эдна покачала головой:
– Родительские обязанности – в своём роде подвиг, если всё делать правильно. Мне повезло, что меня это никогда не касалось. Но ты ведь приехал не из-за яиц и батареек, Роберт. Я создаю костюмы для супергероев... и Эластике, очевидно, нужен новый костюм?
Боб плюхнулся на стул и посадил ребёнка на пол.
– Вообще-то Джек-Джеку, – сказал он.
Джек-Джек заковылял к Эдне.
– Ты хочешь костюм для ребёнка? – уточнила она, пятясь. – Ну, вряд ли это так срочно...
– Это особый случай, – сказал Боб. – Достойный изучения. Если бы я мог оставить его у тебя хоть ненадолго...
– Оставить ребёнка?! ЗДЕСЬ?! – перебила Эдна.
Она посмотрела на Джек-Джека с раздражением. Тот ухватил её за край платья и сунул ткань в рот. Эдна поспешно выдернула подол:
– Я не нянька, Роберт! У меня нет никаких удобств для детей! Я художник! Я не погружаюсь в повседневную рутину.
Джек-Джек внимательно смотрел на Эдну. Вдруг нос у него надулся и стал таким же, как у неё. Эдна замолчала, внимательно наблюдая за его постепенным преображением. Черта за чертой, Джек-Джек начал превращаться в Эдну, вплоть до коротких чёрных волос.
