– Пройдет, – спокойно уверила Шайна. – На-ка выпей. – И протянула глиняную чашу с питьем. По вкусу – травяной чай.
– Так мы с Кинсли в гостях у тебя? – сказал я, садясь и озираясь. – Миленько. Даже по фэншуй. Жаль только – пропасть в зоне богатства.
– Чего? – поморщилась Шайна. – Головой ударился, когда падал? – беззлобно проворчала она.
– Плечо мое мазала чем-то? – спрашиваю. – Не гноится укус.
– Почему он гноиться должен? – удивилась девушка. – Тебя же не шиврот цапнул…
Ели мы кашу непонятного цвета, вкуса и состава. «Каша» – только по консистенции. По вкусу была похожа на творог, только горячий. И пахла тиной. Но есть можно и сытно, как оказалось.
– Можешь здесь отлежаться денек-другой, а как поправишься, вали куда шел и лучше нам с тобой больше не встречаться, – сказала Шайна, зачерпывая из миски.
– Что ж ты меня после боя не бросила? – прищурился я.
– Дура потому что, – честно призналась валькирия, – сначала делаю, потом думаю.
– Угу, я тоже заметил, – кивнул я.
Вдруг она рассмеялась.
– Что, под тушей грахмана надо было тебя оставить? Этот… – она кивнула в сторону Кинсли, который уже вылез из «ванны» и, напевая, обтирался какой-то тряпицей, – ни в жизнь бы тебя не вытащил. Сил не хватило бы. И у нас не так, как у дикарей из неизвестных миров. Мы не оставляем на поле умирать тех, с кем бились бок о бок.
«Ух ты! Да они тут прям самураи», – подумал я, а вслух сказал:
– Спасибо. Денек отлежусь и двинусь.
Тут мой взгляд коснулся ее красивых, крепких ног. И подзастрял.
«Урод похотливый. До того ли сейчас? Радуйся, что жив остался, а не сгнил под тушей грахмана. Вот домой вернешься…» – с усилием отводя взгляд, увещевал я себя.
Впрочем, девушка так была занята едой, что вряд ли заметила эти мои борения.
«А хороша она все-таки… Грубовата, конечно, но и жизнь тут не мед. А в остальном… Даже чумазость ей к лицу».
Шайна отставила пустую миску, налила себе того же отвара, которым меня поила, сделала глоток и посмотрела с усмешкой.
– Эй, – сказал Кинсли. Он часто ко мне так обращался. – Мне домой надо наведаться. Подсобрать кое-что в дорогу. Вернусь завтра к вечеру. Ты уверен, что хочешь идти туда?
Я кивнул. Кинсли побрел по тропинке, которая вела между скалами вниз.
– Куда направитесь? – Во взгляде Шайны мелькнуло любопытство.
– Ведьму какую-то искать… – вздохнул я. – То ли осиную, то ли шмелиную… Кинсли сказал, только она и может знать, как меня угораздило сюда попасть.
– Ясно. – Шайна встала, похлопала по боку грухса, чем его разбудила.
