Н а с т я. Гитара, что ли?
К о л ы в а н о в. Вроде… Здоровая такая! Забыл, как называется…
Г о р о в с к и й. Арфа.
С т е п а н (запоминая). Арфа?
Г о р о в с к и й. Да.
Замолчали, прислушиваясь, но арфа, видно, отыграла свое, а сам вальс был уже не медленный, не осторожный, как раньше, кружился все быстрее, быстрее и будто вздыхал: «Ах, ах!»
Н а с т я. Сто лет не танцевала!
К о л ы в а н о в (встав перед ней). Прошу!
Одна за другой закружились пары, оркестр звучит все тише и тише, приглушается свет, и видны лишь силуэты танцующих. А луч прожектора выхватывает музейный стенд с красным знаменем и уже стоящего там Колыванова. Он смотрит на танцующих и негромко говорит:
Завтра, прямо с марша, их могут бросить в бой. И как не похож он будет на лихие конные атаки, о которых бессонными ночами мечтают эти мальчишки. Не будет белых и вороных коней, сверкающих клинков, отчаянной рубки. Будут окопы с хлюпающей под ногами болотной водой, томительное ожидание атаки, первые выстрелы по далекой еще цепи вражеских солдат, когда не знаешь, попал ты в кого-нибудь или нет, и оттого не ощущаешь ненависти или страха.
Все это придет потом, когда, преследуя отступающих, ворвутся они в полусожженную деревню, где не будет ни наших окопов, ни вражеских, а смешаются свои и чужие и появится страх быть убитым.
Потом уйдут и страх, и ненависть, и сменятся безмерной усталостью, когда уложит кто-нибудь из них в рукопашном бою безусого юнкера, и тот некрасиво умрет, зажимая ладонями рану на животе, на что-то еще надеясь, по-детски плача и мучаясь от нестерпимой боли.
Кто-то сказал, что война рождает мужчин. Может быть. Но какой ценой…
Скрывается в темноте музейный стенд. Освещается игровая площадка. У пулемета залег С т е п а н. Рядом с ним — Г л а ш а, К у з ь м а, Ф е д о р, Г о р о в с к и й.
Г о р о в с к и й.
И не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса.
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз,
И блеск, и шум, и говор балов,
А в час пирушки холостой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой…
Ф е д о р. А что такое пунша, Женя?
Г о р о в с к и й. Напиток такой. Сахар жгут и еще что-то.
Ф е д о р. Неужто сахар жгут? Скажи, гады какие.
С т е п а н. Контра! Давай сыпь дальше, Женя.
Г о р о в с к и й. Нравится?
С т е п а н. Красиво написано.
К у з ь м а (вдруг). Погоди-ка, ребята!.. Никак идут!
С т е п а н. Померещилось тебе.
