В конце первого курса Итан подал заявку на одноместную комнату в одном из современных жилых комплексов, не так давно воздвигнутых на Просторе. Нового соседа он себе не нашел и теперь волновался, как бы Юджин не решил — черт знает, что творится в голове у этих иностранцев! — будто они и дальше будут жить вместе. Итан все не мог решиться на разговор, но однажды в апреле Юджин сам поднял больную тему.
— Давай поговорим о нашем размещении на следующий год, — сказал он.
— А, да. Я тоже хотел…
— Я решил снимать квартиру вместе с пятью студентами из Китая.
— Что?
— Прости. — Он положил руку Итану на плечо. — Ты обязательно найдешь себе хорошую комнату!
У Итана были сомнения на этот счет. На студенческих вечеринках он чувствовал себя представителем другого вида. Не знал, как заговаривать с людьми. Социальная жизнь в университете была полностью во власти факультативов: существовала корейская а-капелла-группа, черная а-капелла-группа и а-капелла-группа, которая переделывала популярные песни в гимны о Хануке. Итан сходил на пробное занятие по софтболу, но на площадку так и не вышел: еще на парковке он понял, что игроки давно перезнакомились и подружились, лезть в их команду было бессмысленно. До него дошло, что все это время он воспринимал Юджина как единственного брата по духу, товарища по несчастью… А тот, выходит, целый год резался в азартные игры с соотечественниками — завязывал отношения по Ethernet-кабелям. Итан узнал, что бывают разные уровни одиночества и их столько же, сколько людей, и что тебе никогда не понять одинокую участь другого человека, а ему не понять твою.
Хотя здание общежития «Райтон» было новым и современным, студенты уже благополучно его стигматизировали. Оно почти целиком состояло из одноместных комнат, и за зданием закрепилась слава «жуткой» общаги, пристанища одиночек и людей с ограниченными возможностями. Души были оборудованы сиденьями и специальными перилами для колясочников — согласно политике университета, инвалиды гарантированно получали место в «Райтоне». Подобные излишества отпугивали простых смертных. Масла в огонь подлило недавнее самоубийство: в прошлом году студент экономического факультета покончил с собой на почве клинической депрессии, сиганув с четвертого этажа «Райтона».
Уже в начале второго курса Итан понял, что окончательно погряз в одиночестве. Внутреннее устройство общаги всячески тому благоприятствовало. Расположение комнат и почти полное отсутствие общих пространств позволяли затворникам затворяться сколько душе угодно. Итан неожиданно заскучал по Юджину, которого порой встречал на кампусе — в компании новой подружки и стайки детей китайских банкиров и дипломатов. 2004–2005 учебный год не сулил Итану ничего хорошего.
