Познакомились они так: Шон увидел Итана на улице и ошибочно принял его за приятеля-актера.
— Ой, извини, — сказал он, когда Итан обернулся.
— Что такое?
— Ничего, я просто принял тебя за другого человека.
— А! Нет, я — это я.
У Шона загорелись глаза.
— Слушай… Я иду на тусовку… в ресторане. Точнее, в пекарне — но там наливают. А после полуночи можно и потанцевать. Ты танцуешь?
Итан так остолбенел, что не смог выдавить ни слова.
— Ой, да ладно! Будет весело.
Так и завертелось.
Итан был скорее эскортом, чем бойфрендом. Когда он бывал в городе, а не уезжал в очередную командировку, Шон таскал его с собой на закрытые кинопоказы, выставки и уличные вечеринки. Он не мог понять, зачем жить в таком дорогом городе, если не брать от него все. Шон полагал, что в юности человек должен накапливать опыт, ввязываться в любые авантюры; Итану же эти авантюры казались чем-то эфемерным и крайне утомительным. Однако спустя два месяца в квартире Шона проводили дезинсекцию, и он на время переехал к Итану. Они провели вместе одну ужасную неделю в Ист-Уильямсбурге, после чего Итан понял, что ему никогда не угнаться за Шоном: тот каждый будний вечер куда-то срывался, словно это был выходной (отчасти потому, что работа помрежа на полставки не требовала от него больших усилий, а отчасти — потому что Шон, как акула, умер бы, если бы остановился). Он удрал от Итана на день раньше, вопреки предостережениям дезинсекторов.
Два года спустя Итан повстречал Тедди, с которым у него сложились более гармоничные отношения. Тедди был невысокого роста, смуглый, с могучими трицепсами, выращенными на сывороточном протеине, и тонкими, как спички, ногами. Амбициозный до мозга костей, он успел обзавестись престижной секретарской должностью у некоего судьи Вольфа, известного своим железным утилитаризмом и верой в то, что ситуацию на так называемом «черном рынке детей» можно улучшить, если родители будут выбирать детей для усыновления на аукционе.
Работа предоставляла им множество тем для разговора. «О боже, — орал Тедди сквозь напыщенный гомон паба в Финансовом округе, — ты не поверишь, что сегодня отмочил судья Вольф!» Он работал как проклятый — почти столько же часов в неделю, сколько Итан. Когда дело все же доходило до постели — пару раз в месяц по выходным, — Тедди, на первом свидании трижды упомянувший свою «озабоченность», самозабвенно дрочил с помощью «Флэшджека», пока Итан массировал ему плечи. Затем Тедди засыпал, виня во всем усталость и стресс, а Итан оставался ни с чем. «Прости, малыш, — мямлил в подушку его возлюбленный, — в следующий раз — обещаю!»
