Дела УМСЛ обстояли не столь радужно. Университет Миссури ушел в минус на восемь миллионов долларов и недавно объединил колледж изобразительных искусств, центр медиаобразования и факультет бизнес-администрирования в централизованный Институт бизнеса и искусств. Если в Дэнфорте учились наследники международных империй и дети семей с Восточного побережья, то государственный УМСЛ обслуживал главным образом миссурийцев. Несмотря на эти отличия, университеты стояли практически рядом: их разделяло всего шесть миль, пятнадцать минут езды на «сперо». На этих шести милях расположились крошечные городишки Уэллстон, Хиллсдейл, Беверли-Хиллз и Нормандия.
— Зачем мы сюда приехали? — спросил Итан, когда отец въехал на парковку Центра сценических искусств УМСЛ.
— Увидишь.
Итан вышел из машины и поплелся за отцом. На стенах вестибюля висели убогие подобия «абстрактных» и «современных» картин. Окна были запо́ллочены голубиными какашками>{45}. В центре Итан приметил картонный стенд — двухмерную девушку в сиреневом платье и пуантах, сцепившую руки над головой.
Ее размеры наводили жуть. Она была маленькая, ростом около четырех с половиной футов, но при этом не карлик и не ребенок. На лице — бездушная улыбка.
— Еще раз: что мы тут… — начал было Итан, но тут к ним приковыляла седовласая капельдинерша с плантарным фасциитом>{46} и повела их по вестибюлю к дверям концертного зала.
— Вы опоздали! — с упреком произнесла она. — Чуть все не пропустили!
Итан опустился на потрепанное сиденье. Зал наполовину пустовал.
— Слушай… Я хотел попросить тебя об одолжении.
— Пфф. О каком? — фыркнул Артур: шипастый звук больно ткнул Итана в ребра.
— Это трудно.
— Так?..
— Я хотел попросить…
Артур приподнял одну бровь:
— Ну…
Понимание того, что сейчас придется облечь свое отчаяние в слова, парализовывало. Итан ненавидел просить, ненавидел говорить о своих потребностях и нуждах, а тут еще придется признаться отцу в своих неудачах…
— Ты… Ты заметил, что Мэгги плохо выглядит? — Итан слился. — У нее что-то со здоровьем…
Отец зашикал:
— Начинается!
Внезапно все вокруг перешли на шепот. Зал огласил пронзительный писк настраиваемых музыкальных инструментов. Где-то в глубине темнеющего пространства гундосо завывал гобой.
В полдень Мэгги проснулась от колокольного звона.
Или… нет-нет, ее разбудил не сам звук, а тишина вокруг него. Ржавый перезвон летел по Шуто-Плейс, не встречая на своем пути никаких препятствий. В субботу колокола еще не так лютовали, как в воскресенье, но все же отбивали каждые полчаса, и их чистый, непреклонный звон заставил Мэгги выскочить из постели. В Риджвуде тоже имелись церкви, ирландские, и итальянские, и немецко-католические, но издаваемые ими звуки были лишь крошечным составным элементом огромной системы, этно-амбиентного коллажа из свистков, пуэрто-риканских димбо-риддимов
