— Такое высказывание можно рассматривать как взятку, — безразлично заметила Вайани. — Ну, ладно, священник, надеюсь, твоя информация окажется интересной. Может быть, ты скажешь, наконец, в чем она заключается?
В ответ Мараппер сунул обе руки в измазанный плащ и отрицательно покачал головой.
— Я должен сохранить эту информацию для верховных властей, — с наигранным сожалением сообщил он. — Я весьма огорчен, но я не могу поделиться ею с вами.
Девушка не казалась обиженной. Она была настолько уверена в себе, что ее руки, лежащие на столе, даже не дрогнули.
— Я немедленно приглашу сюда своего руководителя, — ответила она.
Один из стражников получил распоряжение и исчез. Довольно быстро он вернулся обратно с энергичным на вид мужчиной среднего возраста.
Вновь прибывший произвел на Комплейна сильное впечатление. Он был явно не стар, но морщины перерезали его лицо; ощущение мощи усиливала седина, обильно украшавшая его волосы. У него был открытый взгляд, а губы свидетельствовали об упорстве и сильной воле. Несколько агрессивное выражение лица сгладила улыбка, которой он наградил Вайани, после чего начал о чем-то тихо с ней говорить. Слушая, он время от времени бросал взгляды на того или другого пленника.
— Может, рванемся к дверям? — прошептал Комплейну Фермор.
— Не будь идиотом, — ответил тот. — Нам не выбраться дальше этой комнаты, не говоря уже о часовых у баррикады.
Фермор пробормотал с видом обиженного ребенка:
— Мне что, больше всех надо?
После этого он замолчал.
Сразу же после короткого диалога между Фермором и Комплейном к пленникам подошел начальник Вайани.
— Мы решили подвергнуть вас проверке, — сказал он доброжелательным голосом. — Вскоре мы будем беседовать с вами еще. А пока стража отведет вас в камеру. В третью камеру их! — последние слова относились к стражникам.
Приказ был выполнен немедленно. Их вывели из комнаты и, проведя по коридору всего несколько ярдов, втолкнули в камеру. Стражники заперли за ними дверь. Мараппер был смущен и возмущен. Он сознавал, что его задача — заставить Носарей проникнуться уважением к его речам — не оказалась выполненной до конца. Поэтому Мараппер решил, насколько это возможно, восстановить свой авторитет.
— Ну, ну, дети мои, — провозгласил он, воздевая руки. — Долгое Путешествие всегда имеет свое начало, так говорит Учение. Носари, безусловно, намного цивилизованнее нас, поэтому мы должны ожидать от них наихудшего. Позвольте произнести мне последние молитвы.
