Тогда разбирал свою жизнь: продолжай и теперь возрастать в самопознании; вникай в заповеди евангельские и смотри, чего нет в тебе; там положено семя — теперь расти его.
Тогда, по познании греховного жития, видел ты себя безответным и сокрушался: не переставай и теперь стоять безответным перед лицом правды Божией; осуждай себя всегда и во всем без всякого оправдания и уклонения льстивого, ненавидь свою волю и хотение, и разумение; поражай себя стыдом и страхом безнадежности; зри себя висящим над бездною и недостойным пощады.
Тогда возник ты духовно и по вере в Господа и в надежде на помощь Его, дал обет усердно работать Ему во все дни жизни, до умучения себя самого безжалостного; и теперь взывай: «Достоин я всякого осуждения и муки, но ради беспредельного желания Божия нашего спасения, по коему и Единородный Сын не пощаден, не отчаиваюсь в своем спасении. Не знаю, когда и как, но верую, что буду спасен. Только, Сам Господи, дай Ты мне биться все время жизни, ища спасения у Тебя — в надежде, что не оставишь помощию, ради милости Твоей и ходатайства угодников Твоих. Имиже веси судьбами, спаси мя!»
Вот чувства! Все их прилично назвать жизнедеятельностию духовною. И действительно, когда они есть, значит — духовная жизнь в действии; и когда нужно возжечь ослабевающую жизнь, надобно стать в какое-либо из этих чувств. Свв. отцы все говорят о них — то о всех в совокупности, то по частям. И это общий совет и заповедь — непременно стоять в каком- нибудь чувстве. Кто выступил из них, не ищет их, не жалеет об отсутствии их, тот есть охладелый и потому состоит в опасности — замер, может быть, и навсегда останется таким, то есть в смерти.
Итак, вошедши внутрь, утвердись в зрении духовного мира и начинай возгревать деятельность жизни духовной или переходи сначала к помышлению, чтобы потом возыметь и в чувстве показанные состояния, — все это есть спасенное устроение ума и сердца. Существенное и неизбежное приготовление к сему суть внутрь-пребывание и зрение духовного мира. Первое вводит, а последнее поставляет человека в некоторой духовной атмосфере, благоприятствующей горению жизни. Потому, можно сказать, только производи эти два приготовительные делания — и последнее пойдет само собою. Жалуются часто: ожестело сердце... Не дивно. Не собирается внутрь и не навык тому, не установляется, где должно, и не знает сердечного места — как же быть исправной жизнедеятельности? Это — то же, что сдвинуть сердце с места и требовать жизни. Кто воздвигнет веру, зрящую мир духовный и себя в нем, тот не может не прийти в тревожное состояние, не размягчиться; а когда это есть, то после не так трудно печатлеть и другие чувства.
