Истинное ортогональное время характеризуется ротационной динамикой, и в более крупном масштабе оно сродни Великому Году древних и представлению Данте о взаимодействии времени и вечности, которое он подробно описал в своей «Божественной Комедии». В Средние Века, такие мыслители как Эригена начали чувствовать истинную вечность или безвременье, в то время как другие утверждали, что вечность включает в себя и время (безвременье это статичное состояние), хотя это время достаточно сильно отличается от нашего привычного восприятия. Ключ к пониманию лежит к повторяемому тезису Апостола Павла о том, что Последние дни мира будут Временем восстановления всех вещей. Он, очевидно, воспринимал это ортогональное время достаточно ясно, чтобы понять, что оно содержит в качестве синхронного единомоментного плана все, что когда-либо существовало, также как бороздки на виниловой пластинке содержат в себе часть музыки, которая уже была проиграна, они не исчезают после того, как игла проходит по ним. Грампластинка представляет собой длинную спиральную канавку и может быть полностью представлена простым планиметрическим способом (думаю, можно говорить о том, что игла накапливает, собирает музыкальное произведение по мере ее движения). Идея о том, что в этом спиральном времени возможны спонтанные перескакивания иглы вперед и назад (дисфункции проигрывания) представляется вероятной, но они бы не послужили никакому телеологическому смыслу — это были бы сдвиги времени, как в моем романе «Сдвиг времени по-марсиански». Но, однако, они могли бы иметь большой смысл для нас, наблюдателей и слушателей вселенной, за счет этих сдвигов мы бы узнали много нового о мироздании. Я полагаю, что такие онтологические дисфункции времени иногда случаются, но наш мозг тут же автоматически генерирует ложные системы воспоминаний, пряча и вуалируя их. Причина этого отсылает нас к основе нашего рассуждения: вуаль, или докос, существует и вводит нас в заблуждение не просто так, и обнаружение скрытого порядка через наблюдение временных дисфункций сглаживается нашим восприятием ради поддержания высшей цели.
Существуя внутри системы, которая, должно быть, производит колоссальный объем вуалирующих действий, было бы несколько самовлюбленно рассуждать о том, что есть реальность, в то время как моя предпосылка гласит о том, что если бы нам удалось по какой-либо причине проникнуть за вуаль, то этот странный туманный сон самовосстановился бы в обратную сторону — говоря языком наших восприятий и воспоминаний. Взаимное пребывание во сне возобновилось бы, потому что, как я считаю, мы очень похожи на персонажей моего романа «УБИК»: мы находимся в состоянии полужизни. Мы не являемся ни мертвыми, ни живыми, но хранимся в замороженном состоянии и ждем момента, когда лед растопят. Выражаясь, возможно, слишком привычными понятиями смены времен года, можно сказать, что это зима, зима нашей расы, похожая на зиму персонажей УБИКа, пребывающих в состоянии полужизни. Они покрыты снегом и льдом, также как лед со снегом покрывают наш мир прирастающими друг к другу слоями, которые мы зовем вуалью. Расплавляет эту ледяную корку, покрывающую наш мир, разумеется, возвращение солнца. То, что заставляет таять снег, покрывший персонажей УБИКа, что прекращает охлаждение их жизней, энтропию, которую они чувствуют — это голос Ранситера, их бывшего работодателя, который взывает к ним. Голос Ранситера это ни что иное как тот же самый голос, что слышит каждый клубень, каждое семя и черенок в земле, нашей земле в наше зимнее время. Все они слышат одно: «Проснитесь! Спящие, пробуждайтесь!». Теперь вы знаете, кто такой Ранситер и о чем на самом деле УБИК, а также о нашем общем состоянии. Как я говорил ранее, время это именно то, что под этим словом понимал советский ученый Николай Козырев, и в УБИКе время было упразднено, сделалось недействительным и перестало подчиняться линейному способу течения вперед, который мы привыкли воспринимать. И по мере того, как это происходило в связи со смертью персонажей, мы, читатели, и они, персонажи — видим мир без вуали Майи, без скрывающего тумана линейного времени. Это именно та самая энергия, Время, постулированная Козыревым, как объединяющая все феномены и поддерживающая во всем жизнь, что своей деятельностью прячет онтологическую реальность под ее беспрестанным течением.
