По мере того, как мы скользим через многообразие форм, то есть продвигаемся вперед в линейном времени (или каким-либо образом стоим на месте, а линейное время проходит мимо нас вперед, обе эти модели верны в определенном контексте вопроса), мы, будучи энтелехиями, постоянно получаем сигналы, информацию, и, что наиболее важно, растормаживающую силу от потока изменений в окружающей нас вселенной — таким способом во вселенной поддерживается гармония всех ее частей. Нет порядка превосходящего тот, в котором осознается, что «Я», как манифестация энтелехии, должно разворачиваться лишь по мере того, как меня достигают предзаданные сигналы, ответственной за которые безраздельно является вселенная. Это захватывающее понимание, которое не дает мне забыть о неразрушимой связи между мной и моим окружением.
Существует определенный порядок во взаимном отклике между энграммируемыми системами внутри нас и вновь прибывающими сигналами, что активируют эти системы строго в определенном порядке, что указывает на то, что Сила, изначально создавшая энтелехию, проэнграммировала, а затем заблокировала эти системы, зная с абсолютной точностью, в какой из точек временных путей произойдет тот или иной сигнал, растормаживающий время. Случайность как категория оказывается невовлеченной — наилучший исход событий есть наиболее важный и ключевой момент план-схемы нашей вселенной.
Иногда я задаюсь вопросом, почему мы вообразили себе, что наш вид свободен от инстинктов, которые имеют представители менее развитых форм жизни. Но ключевое отличие нас от, скажем, муравьев в том, что все муравьи реагируют одинаковым образом на один и тот же растормаживающий сигнал, как если бы сюда был вовлечен один муравей, снова и снова реагируя определенным образом в бесконечной последовательности. Но каждый из нас представляет собой неповторимую энтелехию, которая получает неповторимую последовательность сигналов и отвечает на них неповторимым, опять же, образом. Тем не менее, муравей слышит тот же язык вселенной, что и мы: нас возбуждает одно.
Многое из того, что я написал в своих романах, я брал из сновидений. К примеру, в «Пролейтесь, слезы…» мощное сновидение, которое видит Феликс Бакмэн ближе к концу книги, в котором мудрый старец сидит на лошади, было прямым цитированием сна, которые приснился мне во время написания романа. В «Сдвиге времени по-марсиански» я описал так много своих сновидческих опытов, что теперь, когда я читаю роман, я не могу воспринимать их отдельно друг от друга.
