— В какую сторону пойдем? — равнодушно спросил Штопор, рисуя на песке силуэт обнаженной женщины.
Уперев руки в бока и широко расставив ноги, доктор Хоуз долго и сосредоточенно осматривал поросшие лесом холмы.
— Мне кажется, что вон там, на втором отсюда холме, виднеется что‑то похожее на антенну. Возможно там дом лесника, или что‑то в этом роде… Видит кто‑нибудь?
Все смотрели в указанном направлении, но увидел лишь Поленков.
— Да, да, что‑то торчит из‑за деревьев, похожее на шест. Да вон же… Неужели никто не видит?
— Ну и зрение у тебя, пенсионер, — проворчал Штопор, так ничего и не разглядевший в зелено–голубой массе леса. — Не проще ли пойти по берегу? Половина в ту сторону, половина в эту… Например, я и блондинка пойдем туда, а остальные — сюда… Если здесь есть акулы, то в лесу, наверное, есть львы. Вы как хотите, а я с ножичком туда не пойду, — Штопор пошарил в нагрудном кармане, который оставался сухим и нашел измятую сигарету.
— Прекращайте ерепениться, молодой человек, — вспыхнул Юрий Михайлович. — Может быть, в ближайших десяти километрах никого нет, и этот шест указывает на жилье. Думаю, каждый из нас хочет элементарного — попить воды и поесть…
— Старик прав, — задумчиво проговорил доктор, — мы пойдем в сторону антенны.
— А почему ты принимаешь решения? — голубые глаза Мельского сузились. — Никто не знает, кто ты такой. Может, ты заведешь нас туда, откуда нам не выйти!
— Вспомни о дырке на ноге, Мельский, — строго проговорил Хоуз. — У меня есть такая же, и я ничем от вас не отличаюсь, поэтому оскорбления выслушивать не намерен.
— Кстати, приятель, — вмешался Ларри, — ты ведь можешь оставаться здесь, или пойти куда тебе будет угодно.
— Я так и сделаю, не суетись, — процедил сквозь зубы Штопор и глубоко затянулся. В этот момент, взгляд его упал на ближайший холм, где он увидел яркий солнечный блик, отраженный от чего‑то стеклянного: — Не поворачивайтесь никто! За нами наблюдают в бинокль! Это точно!
— Ну и отлично! Значит нас заметили! — воскликнула Снегирева и повернулась в ту сторону, где блестели линзы бинокля. В ту же секунду, блик исчез.
— Драная кошка, — выругался Мельский.
— Что? Что ты сказал?
— Я сказал не поворачиваться! Не нравится мне это место. Гнилье, я нутром чую.
На этот раз в пререкания никто не вступал, только Поленков робко предположил, что все это Мельскому показалось. Правда, стоило последнему на него взглянуть и он тут же изменил свое мнение.
— Что будем делать, — спросила Дженнис, набрав в руку песка и пропуская его меж пальцами.
