– Ей дадут государственного защитника, милая.
– Нет. Аарон ожидает, что она подставит другую щеку. И после того, что он сделал с Джейкобом, Кэти не станет ему перечить. – Леда зарылась лицом в рубашку мужа. – Она не сможет выиграть дело. Девочка не совершала этого, но в любом случае ее посадят в тюрьму.
– Подумай о Давиде и Голиафе, – сказал Фрэнк и большим пальцем смахнул слезы с лица Леды. – Где Сара?
– В машине. Ждет.
Он обхватил ее рукой за талию:
– Тогда пошли.
Через минуту после их ухода в гостиную вошла Элли. На ней были шорты для бега и майка на лямках. Когда Леда вернулась домой, Элли была в чулане при кухне, где зашнуровывала кроссовки для пробежки, и слышала каждое слово. С непроницаемым лицом Элли подошла к венецианскому окну и следила за машиной, пока та не пропала из виду.
Кэти пришлось спрятать руки под столом, чтобы никто не увидел, как сильно они дрожат. Она как-то умудрилась потерять в полицейской машине шпильку от своего каппа, и теперь он соскальзывал с головы. Но Кэти не собиралась его снимать, особенно сейчас, поскольку молиться следовало с покрытой головой, и она молилась с того самого момента, как машина отъехала от здания больницы.
Чуть поодаль от Кэти за другим столом сидел мужчина и, нахмурившись, смотрел на нее, хотя Кэти понятия не имела, что она такого сделала, чтобы так сильно его расстроить. Напротив Кэти, за столом на возвышении, сидел другой мужчина в черной накидке; в руке он держал деревянный молоток, которым стукнул по столу в тот момент, когда Кэти увидела проскользнувших в зал суда мать, тетю и дядю.
Мужчина с молотком прищурил глаза:
– Вы говорите по-английски?
– Ja, – ответила Кэти и покраснела. – Да.
– В соответствии законом штата Пенсильвания вам предъявляется обвинение в убийстве первой степени, так как вы, Кэти Фишер, одиннадцатого июля тысяча девятьсот девяносто восьмого года предумышленно причинили смерть младенцу Фишеру на ферме Фишеров в городке Ист-Парадайс округа Ланкастер. Вам также предъявляется обвинение в менее тяжком убийстве третьей степени…
Слова лились на нее подобно ливню – чересчур много английского сразу, мешанина из всех этих звуков. Кэти закрыла глаза и слегка покачнулась.
– Вы понимаете суть этих обвинений?
Она не поняла первого предложения. Но мужчина, казалось, ждал ответа, а еще ребенком Кэти узнала, что Englischers любят, когда с ними соглашаются.
– Да.
– У вас есть адвокат?
Кэти знала, что ее родители, как все амиши, не доверяют судебным искам. В редких случаях амишей вызывали в суд повесткой для дачи показаний… но никогда они не делали этого по собственному желанию. Через плечо Кэти бросила взгляд на мать, отчего сбился ее капп.
