— Мидаскоп, делай свое дело, — шепчу я. Через тридцать секунд я снова поднимаюсь по лестнице, волоча за собой два мешка, наполненных золотой пылью. Я достаю пару самородков и стучу в дверь. Клондайк Айк выпячивает бороду.
— А, это ты, да? — усмехается он. — Что тебе нужно, дорогой? — передразнивает он женоподобной манере.
— Я путешествующий дантист, — вежливо отвечаю я. — Когда ты рычишь на меня, я вижу, что твои зубы гниют. Думаю, им нужны золотые пломбы.
Тут я даю ему по зубам самородками. Он выглядит очень помятым от моей стоматологии и падает на пол. Я перешагиваю через него и вхожу в квартиру. Милая просто смотрит на меня, когда я выливаю пакеты на ковер.
— Посмотрим, что я имел в виду?
— Ах, Левша, милый, ты такой богатый… я хочу сказать, замечательный, — вздыхает она, падая в мои объятия.
— А как же наше свидание? — спрашиваю я ее, поднимаясь на воздух через несколько минут.
— Пойдем, — шепчет она. — О, дорогой, я никогда не могла устоять перед богатым, властным человеком.
Поэтому она надевает шляпу, поворачивается лицом к зеркалу и выходит за дверь.
— Подожди минутку, — окликаю я ее. — Я хочу умыться.
С этими словами я закрываю дверь и принимаюсь за работу. Я рассчитываю на один широкий жест, и включу цилиндр по всей ее квартире. Я превращу пол, стены, мебель, все в чистое золото. Потом, когда мы вернемся вечером, она действительно посмотрит, что я могу сделать. Это, безусловно, первый номер в ее хит-параде.
Поэтому я пустил в ход Мидаскоп, размахивая им, будто распылителем. Через минуту я стою, ослепленный. У меня болят глаза. Все сверкает и переливается, и я смотрю на ожившую сказку. Желтое, коричневое, блестящее золото окружает меня со всех сторон. Место похоже на восторг Моргентау. Потом на цыпочках выхожу и запираю дверь. Милая ждет меня в холле, и мы спускаемся вниз. По пути вниз я беру еще один мешок с золотой пылью, который оставил в коридоре.
— Куда мы пойдем? — спрашивает милая.
— В «Ритц», конечно, — отвечаю я.
И мы едем в такси. Когда мы выходим, я не плачу водителю, а просто отдаю ему мешок золота.
— Боже, — шепчет таксист. — Там, должно быть, целое состояние, мистер.
— Конечно, — отвечаю я. — Почти достаточно, чтобы купить себе новую машину.
И мы входим в «Ритц». По дороге я ныряю в раздевалку, пока не нахожу одну из тех больших урн с песком, в которые бросают окурки. Я зачерпываю песок, включаю Мидаскоп и возвращаюсь с карманами, набитыми золотой пылью. Мы заходим и заказываем шампанское в лучшем смысле этого слова. Потому что у меня просыпается аппетит. Все это делает возлюбленную почти истеричной.
