Это был довольно новый, еще совсем недавно отстроенный дом, уставленный антикварной мебелью. Сколько же стоит вся эта обстановка? Несчетное количество стеллажей, ломящихся книгами, приковывали мой искушенный взгляд. Но ведь все это не, то, что я ищу.
Поднявшись на второй этаж, я толкнул ногой первую попавшуюся дверь. Со скрипом отворившись, она показала мне скрывавшийся за ней кабинет.
— Раз это усадьба Крупского, значит и кабинет его — отгоняя подступавший к горлу страх, прошептал я себе под нос. Окинув все вокруг беглым взглядом, я недолго думая, бросился к усеянному бумагами письменному столу.
В это самое время Витя занимался своей работой. Да так усердно, что полиция несколько раз выпроваживала его с территории храма.
Мужчина, взявший заложников, все так же повторял свои требования, держа при этом на мушке, стоявших перед ним на коленях людей. Слезы стекали из его покрасневших глаз. Одного взгляда на них было достаточно для того, чтобы понять, что терять ему больше нечего. Ведь все то, что было ему дорого, у него уже отобрали.
— Пусть Крупский расскажет всем о пленнике, которого держит в подвале своей усадьбы! Мария! Перед тем как умереть, на моих руках, она успела рассказать мне про того, кого вы называете Ангелом!
Крик мужчины был полон терзавших его боли и отчаяния. Тяжело дыша, он рукавом рубашки утирал слезы и пот, что стекали по его покрасневшему от напряжения лицу.
Всего на секунду, многочисленные люстры, что все это время дарили присутствующим свет, уступили верховенство сумеркам, погрузив при этом зал во тьму. Но даже этого мгновенья оказалось достаточно.
Гримаса захватчика вдруг исказилась. Он тут же выронил пистолет, а тот в свою очередь ударился о пол и выстрелил в стену. Сам же стрелок с хриплым криком рухнул наземь.
Гул, сменившийся паническими криками, встревоженным эхом пронесся по залу. Полиция бросилась на штурм, а жадные до подробностей репортеры ринулись за ними следом. Расталкивая друг друга, они отчаянно старались занять более выгодные места, дабы лучше заснять все происходящее.
Алая кровь быстро растеклась по мраморному белому полу, окрасив его подобно тому, как закат окрашивает небо. В ином смысле это и был закат. Закат жизни этого отчаявшегося человека, потерявшего все самое дорогое, из того что у него было.
В его спине торчал кухонный нож, а рядом на полу распластался послушник в окровавленной одежде. Полный страха и отчаянья, он упорно твердил о том, что не понимает, как все это произошло. Вырываясь из лап полиции, он яростно вопил о том, что его телом кто-то управлял.