Для Андрея не было неожиданностью, что таксист промчался прямо через застроенные кварталы города, направляясь по адресу, данным Андрею Федоровым. Дмитрий был неприхотлив в быту, мог жить без особых удобств. Указанный дом находился в Ленинском районе, где улицы были узкими, узкими и плохо освещенными. Они выехали на улицу Ткаченко и водитель остановился у трехэтажного дома из желтого камня, узнаваемого только по табличке, установленной в каменной стене рядом с почтовым ящиком. Одна слабая лампочка горела у подножия лестницы.
Андрей вышел из машины и расплатился с водителем, который дал задний ход и выехал с проспекта, гудя шинами по мостовой и завывая мотором до самого перекрестка Ткаченко и Металлургов, где они свернули. Андрей постоял немного на тротуаре и посмотрел в обе стороны широкой улицы.
Напротив него была бензоколонка, аптека на углу дома, куда он вошел, и магазин оргтехники, чуть дальше по тротуару от Андрея. В остальных дверных проемах не было никаких опознавательных знаков, которые он мог бы разглядеть, вероятно, это были частные или многоквартирные дома или небольшие офисы.
Он толкнул дверь и увидел, что рядом с лестницей был узкий проход, который вел обратно во двор. Он искал квартиру номер 4, но ни один знак не давал ему ни малейшего представления о том, можно ли ее найти во дворе, откуда доносилось неясное, жестяное пение радио. Сначала он прошел по короткому коридору, пахнущему сырым камнем, к маленькому дворику, где звук радио здесь был более четким, доносился из-за кустов. С каждой стороны здесь было по одной двери. Он подошел к ближайшей к нему двери в стене справа и увидел цифру 1 на каменной перемычке. Он повернулся к двери на другой стороне коридора, куда вошел, и посмотрел поверх двери. Это был номер 4.
Прежде чем постучать, он еще раз оглядел двор. К запаху затхлого камня примешивался запах жареного лука, перца и капусты. Рядом с каждой дверью, выходившей во двор, было одно окно, и хотя номера 1 и 4 были темными, 3 и 2, частично скрытые растительностью, были освещены. Андрей прошел вдоль стены немного ближе к номеру 3, и хотя окно было открыто для утренней свежести, он не слышал никаких звуков, доносившихся изнутри. Напротив, однако, из другого открытого и освещенного окна доносился голос по телевизору, в котором теперь можно было узнать голос ведущего Соловьева, и Андрей также услышал звон посуды и чей-то кашель.
Он вернулся к двери Федорова, но тишина маленького дворика заставила его не решиться постучать. Если Федорова не было дома, он не хотел привлекать внимание к своему присутствию. В комнате Федорова было темно, и Андрей сомневался, что он там. Он наклонился и подергал дверную ручку. Она повернулась, и раздался тихий щелчок, от которого Шальнев вспотел. Если бы Федоров ушел, он бы запер дверь. Андрей вспомнил, как Федоров говорил, что Лена и Белов знают, где он остановился, и он также помнил, что Федоров говорил, что он переезжал несколько раз. В этот момент Андрею казалось невероятным, что он не спросил Федорова, зачем тот это сделал.
