Я не видела, что происходило в это время. Но по следам было ясно, как все было.
Доктор Цучида вытащил из шкафчика таблетки хлорида калия и смешал убийственную дозу в дистиллированной воде. Он сказал, что это было лекарство, и ввел в руку К.
Вдруг раздался крик, и я бросила антибиотики, которые нашла. Я побежала в смотровую.
Что-то взорвалось, и вся комната окрасилась в красный. К взорвал голову доктора.
Ужасный крик продолжался. К был на грани смерти, но не просто умирал. Он звучал как одержимый. Но крики ослабевали, стали детскими всхлипами. И наступила тишина…
Томико замолчала и смотрела на чашку.
У меня был миллион вопросов к ней, но я не могла говорить.
— …потребовалось много времени и настойчивости, чтобы город оправился после атаки беса. Первым делом мы истребили всех в роду К.
— Всех в его роду? — повторила я.
— Отсутствие реакции на нападение и смерть у К было генетическими ошибками. Был большой шанс, что у его родственников были такие же дефективные гены. И мы отследили его род до пятого колена и истребили всех. Прошу, не считай это местью. Мы сделали это, потому что не могли допустить, чтобы кто-то еще стал бесом.
— Но как вы истребили…? — мои руки дрожали.
— Да. Я уже столько тебе рассказала, что нет смысла скрывать. Мы использовали бакэ-недзуми. Мы собрали отряд из сорока бакэ-недзуми из самой верной колонии, дали им оружие и указания убить ночью оставшихся родственников. Если бы люди знали об этом, без труда убили бы бакэ-недзуми, так что план был продуман. И все равно половину отряда убили, но они все равно были бы убраны, так что план был успешным, — спокойно сказала Томико, словно обсуждала уборку города. — Но этого было мало. Это все еще не гарантировало, что бесы не появятся снова. И мы переделали систему образования. Мы уничтожили академию Лидерства и создали академию Мудрости, где за учениками внимательно наблюдали. Отдел образования получил больше власти, отвечал только перед Комитетом этики. И часть Кодекса этики переписали, чтобы отодвинуть возраст, когда человек получал права.
— О чем вы?
Томико наполнила чайник и налила еще две чашки чая.
— В старом Кодексе этики зародыш получал права на 22 неделе жизни. Это правило создали, чтобы за это время можно было сделать аборт. Новый Кодекс сделал так, чтобы у ребенка не было прав до семнадцатого дня рождения. Пока ребенку не исполнится семнадцать, Отдел образования может приказать избавиться от него.
Я не могу описать шок, который ощутила, узнав, что по этому закону я была не лучше того зародыша, который еще не развился. Нам не говорили об этом в школе или академии. Я вообще не задавалась вопросом о правах человека, как и о том, есть ли они у меня.
