И едва пароход "Ангарстрой" вошел в ворота залива Лаврентия, как отовсюду ринулись за ним моторные вельботы. Каждый из них до отказа заполнен чукчами.
Так же как и каюры на собаках, мотористы стремятся обогнать друг друга, пуская моторы на предельную скорость. И в этом соревновании сразу определяется квалификация того или иного моториста. Беда мотористу, у которого в такой момент выявится какая-нибудь неисправность: засмеют.
За пароходом они гонятся врассыпную, не отставая друг от друга. Все они видят и знают, что "Ангарстрой" скоро бросит якорь. Подкатить первому к пароходу и крикнуть слова приветствия - это кое-что значит! И вдруг один вельбот, словно подстреленная утка из пролетавшей стаи, остановился.
Издали я вижу, как на отставшем вельботе около мотора стоит несколько человек, и девушка в пальто, взмахивая руками, колотит моториста. Проявление такой ярости заставляет меня предполагать, что это не иначе, как сама Тает-Хема.
На борту парохода уже стоят люди и, улыбаясь, следят за необычной флотилией. Здесь же и Татьяна Николаевна. Она грозится и кричит мне:
- Вы не человек, а изверг! Это не по-товарищески! Не взять меня на шкуну!
Николай Павлович с возбуждением щелкает "лейкой".
Вельботы подошли к борту парохода.
- Таня-кай! Таня-кай! - закричало сразу несколько человек.
Татьяна Николаевна, свесившись через фальшборт, машет руками, лицо ее сияет, будто она возвратилась действительно на родину после давней разлуки, и тоже кричит, называя по имени то одного, то другого ученика. Все внимание ее привлечено ребятами, и она быстро переводит взгляд с вельбота на вельбот, разыскивая знакомые лица. Чукчи машут руками. Одни приветствуют Татьяну Николаевну, другие - пароход.
Учительница и не заметила, что на втором вельботе сидел старик. Он безмолвно поглядывал вверх, на палубу, и на его строгом лице улыбались только глаза. Это был Тнаыргын.
Когда нахлынувшие страсти немного успокоились, Тнаыргын крикнул:
- Здравствуй, Таня-кай!
Татьяна Николаевна встретилась с ним взглядом и закричала:
- Тнаыргын!
Она заговорила с ним по-чукотски.
- О, сколько у вас здесь друзей! - сказал штурман.
- Таня-кай, трубка варкын?*
[Трубка есть?]
- Варкын, варкын, Тнаыргын. Вот она! - И Татьяна Николаевна вытащила из кармана такую трубку, какой мог бы позавидовать самый изысканный курильщик.
Старик опешил. Глаза его быстро-быстро заморгали. С усилием он встал и сквозь cлабый смешок заплакал. Трубка - это лучший подарок. У старика кружилась от радости голова. Но еще иные мысли овладели стариком: вот он какой, старик Тнаыргын! Оказывается, о нем помнили еще там, на Большой неведомой земле. Ведь нельзя же не вспомнить о человеке, которому покупаешь трубку? Вот что растрогало старика Тнаыргына.
