- Скажи скорей! Скорей скажи, что здесь такое?
Он словно почувствовал всю силу этого клочка бумажки. Его мертвый сын говорил с ним при помощи этой бумажки.
Я прочел:
"Один пачка патрон один рубль".
Пакайка смотрел на меня умоляющими глазами. Он, видимо, силился понять смысл этой русской фразы, из которой ему были известны только два слова: "патрон" и "рубль".
Я перевел ее.
Пакайка понял: последние мысли его сына были мыслями охотника. Он истерически зарыдал, бросился к Рультуге, опять обхватил своими сильными руками его голову и замер.
Казалось, он прислушивался: не дышит ли сын? Потом он поднялся и подошел ко мне.
- Дай мне эту записку. Она моя!
Он тщательно свернул ее в трубочку и спрятал у себя на груди, под кухлянкой.
Мы пошли к доктору. Смерть мальчика сильно его взволновала, - первая смерть в больнице, - и он начал несвязно по-русски выражать отцу соболезнование.
Пакайка ничего не понял из слов доктора, но он заметил, что доктор очень огорчен смертью его сына.
Пакайка взял труп сына, положил его на нарту, и собаки увезли умершего Рультуге-первого с культбазы.
Похоронили его около стойбища, в каменистой горе. На могилу положили бумагу, ручку и карандаш. Бумагу быстро подхватил ветер и отнес ее в бушующий океан, но карандаш и ручка долго лежали, придавленные тяжелым булыжником.
После смерти Рультуге-первого ученики притихли, разговаривали вполголоса, а вечером ходили группами.
Они потребовали, чтобы дежурный учитель спал не у себя, а у них в спальне.
Прошло несколько дней. Ребята постепенно стали забывать тяжелые впечатления, вызванные смертью товарища. Они потихоньку возобновили игры, но игры без шума и криков. Любимыми играми оказались "Путешествие на Северный полюс" и разрезная азбука-лото.
Однажды Таня дала ребятам игру "Путешествие на Северный полюс", а сама ушла за азбукой-лото. Ребята расхватали фишки из игры и нечаянно сломали две из них. Они испугались и спрятали фишки в стол.
Когда учительница возвратилась и спросила, где фишки, ребята ответили:
- Коо!
Учительница стала настойчиво требовать фишки, объясняя, что купить их здесь негде, а пароход еще не скоро будет. Незаметно для самой себя она повысила голос.
Вдруг девочки, а за ними и мальчики с ужасным криком побежали в коридор.
Дети ворвались ко мне, бледные, дрожащие, чем-то испуганные. Не менее бледная и растерянная, вошла Таня. Школьники сторонились ее и что-то шептали.
Когда я спросил их, в чем дело, они боязливо молчали. Я понял, что они не хотят говорить при учительнице.
