Тюленей было много, но это нисколько не задержало нас. Женщины с исключительной сноровкой занялись разделкой.
Наевшись тюленьего мяса, охотники заспешили в ярангу смотреть кино.
НЕОБЫЧАЙНОЕ ОТКРЫТИЕ
Таграй трудился до изнеможения. Я предложил ему отдохнуть, но он сказал:
- Нет, я не устал. Ты иди в другую ярангу, а я буду крутить кино. Ты ложись спать.
Кроме меня, в яранге, куда я пришел, никого не было. Я очень скоро крепко заснул. Вдруг в полумраке яранги кто-то сильно начал тормошить меня за плечо. Я вскочил, и увидел Таграя с совершенно изменившимся лицом.
- Что такое, Таграй?
- Вставай, скорей вставай! Кино получилось на яранге.
Спросонья я не мог понять, о чем говорит Таграй.
- Что получилось на яранге?
- Картины показались на яранге.
- Ну и что же? Я знаю, что ты показываешь картины в яранге.
- Нет, нет! Не в яранге, а на яранге. Когда я кончил показывать картины, люди захотели, чтобы я им рассказал, отчего они получаются. И, чтобы все могли слушать, я решил рассказывать на улице. Поставил передвижку, динамку и говорю: "Вот так она крутится". Вдруг на соседней яранге показалась наша картина. Пойдем скорей. О-о-очень большие картины! Совсем не то, что на платочке!
Мы вышли из яранги, и Таграй побежал к кинопередвижке, где толпились люди.
И когда Таграй привел в действие аппарат, я увидел на изгибе покрытого парусиной купола яранги картину огромных размеров. Однако изображение искажалось.
- О, это замечательно, Таграй! Скажи, чтобы нам дали парус от байдары, мачты, - и мы сейчас натянем прекрасный экран.
Быстро установили на улице экран-парус, и вот это была картина!
Таких хороших картин не видели даже и на культбазе. Картину смотрели и с той и с другой стороны экрана. Но самое главное заключалось в том, что теперь картины можно было смотреть сразу всем людям стойбища.
- Молодец, Таграй! - сказал я ему.
А он, довольно посмеиваясь, ответил:
- Подожди, я еще не такое выдумаю!
ПОБЕДА ТАГРАЯ
Таграй в совершенстве овладел кинопередвижкой. Он мог самостоятельно разобрать и собрать ее. Он увлекался этой замечательной машиной, делающей на стене жизнь.
Но странная история! С некоторых пор Таграй как-то остыл в своем увлечении. Он уже не ждал с таким нетерпением киносеанса и без всякой торжественности занимался приготовлением кинопередвижки к демонстрации картин.
Когда школьники по вечерам затевали игры, в которых Таграй раньше принимал самое деятельное участие, его не было среди детворы. Таграй резко изменился во всем. Это было заметно даже и в классе. На уроках он забивался в угол и сидел там, как загнанный песец.
