Эйнар все больше и больше привыкал к мотку лески, а змей опускался и поднимался над крапивниками. Ребята смеялись, и их носы палило солнцем. Ханс щекотал живот Эйнара камышом. Его лицо было так близко к Хансу, что Эйнар чувствовал в траве его дыхание. В этот момент их колени соприкасались, и Ханс был открыт чему угодно. Эйнар придвинулся к своему лучшему другу, и единственная полоска облаков в небе исчезла, а солнце упало на лица мальчиков. Когда Эйнар переместил свое костлявое колено к Хансу, гневный порыв ветра дернул змея, и катушку вырвало из колен Эйнара. Ребята смотрели, как змей в виде подводной лодки поднимался над вязами, словно парус, но потом врезается в черный центр болота, и оно поглощает его, словно змей тяжел, как камень.
- Ханс! - воскликнул Эйнар.
- Все хорошо, - сказал тот ошеломленным шепотом, - только не говори маме.
Летом, перед смертью отца Эйнара, они с Хансом играли в полях сфагнума, и грязь шуршала под их сапогами. Было тепло, и они провели в поле большую часть утра. Вдруг Ханс коснулся запястья Эйнара и сказал:
- Эйнар, дорогая, что у нас на обед?
Было около полудня, и Ханс знал, что в фермерском доме не было никого за исключением отца Эйнара, спавшего в своей постели.
К тому времени Ханс подрос, и его тело развивалось пропорционально. На его горле уже появился плавник кадыка, и теперь Ханс был гораздо выше Эйнара, который все еще пор не сдвинулся с места в росте.
Ханс привел Эйнара на ферму. На кухне Ханс сел во главе стола и заправил салфетку за воротник. Эйнар раньше никогда не готовил еду и безучастно стоял за плитой.
- Зажги огонь, вскипяти воду, - тихо сказал Ханс, - брось несколько картофелин и баранью ногу.
Голос его стал более гладким:
- Эйнар, давай, ну же!
Ханс обнаружил фартук бабушки Эйнара, безвольно висевший рядом с печной трубой. Он поднес фартук Эйнару и осторожно завязал вокруг талии. Затем Ханс коснулся затылка, как если бы убирал волосы Эйнара в сторону.
- Ты никогда не играл в эту игру? - прошептал Ханс на ухо Эйнару горячим сливочным голосом. Его пальцы с обгрызанными ногтями лежали на шее Эйнара. Ханс затянул фартук туже, пока Эйнар набирал в легкие воздух. Эйнар чувствовал, как вместе с благодатным дыханием поднимаются ребра.
В этот момент отец Эйнара вошел на кухню. Его глаза расширились, а рот раскрылся, как если бы он хотел сказать букву “О”.
Эйнар почувствовал, как фартук сполз на ноги.
- Оставь мальчика в покое! - отец Эйнара замахнулся на Ханса своей тростью. Дверь захлопнулась, и кухня стала маленькой и призрачной. Эйнар слышал, как хлюпают по грязи сапоги Ханса, направлявшегося в сторону болота. Эйнар слышал хриплое дыхание своего отца. А затем был удар кулаком по щеке Эйнара.
