— Что он мелет? — ошарашенно проговорил я, глядя на жреца Мокоши, вокруг которого ликуя кричала толпа, — это совсем не то, о чем мы договорились. Он же настраивает волколаков против нас.
— Да, теперь придется собирать паровую машину в ускоренном темпе, — зло сказал Хатнак, сплюнув в притоптанную множеством лап траву, — вы уж, ваше сиятельство, победите…
— У него выбора нет, — хмыкнула Арата, — иначе и он, и мы все погибнем.
— Сегодня Серый Волчок, сын Серой Крови, сразится с умным, сильным и опасным врагом! — заканчивал свою речь волхв, — они будут драться не силой на силу. А всем, чем есть. Умом. Хитростью. Ловкостью! И оружием. Матриарх принесла богатое подношение, и я с радостью отдаю реликвию нашего народа в лапы Серых!
Толпа расступилась, давая мне проход на поляну. И я сумел рассмотреть своего врага. Закованный в отличный стальной доспех волколак возвышался над другими на целую голову. В его правой лапе красовалась перчатка с длинными, не меньше тридцати сантиметров, бритвенно острыми когтями. А у ног лежало три крупных лютоволка. Бой действительно не будет честным. Но говорить о перевесе в мою сторону теперь не приходилось.
— Что будем делать? — спросила настороженно Арата, — можно попробовать устроить диверсию…
— Даже не думай. В прошлый раз это нам не особенно помогло, а теперь и точно прикончат всех. Есть только один вариант. Победить. Но ты права — ситуация непростая.
— Это теперь так называется? — оценивая моего противника одним глазом усмехнулся Макграг, — я бы по-другому это назвал — полный пиздец — самое то.
— Если все сработает, — проговорил я, беря из рук дварфов щит, — то справится можно. Где Трорин?
— Здесь я, — тут же отозвался мрачный Черный страж, — готов по вашей команде. Но больше трех минут гарантировать не смогу.
— Мне больше и не надо. Врубай, как только он направится в мою сторону. Можешь даже не ждать. Зелье?
— Вот, — подала мне готовый эликсир в красивой хрустальной бутылочке Арата, — но пережить одновременно откат от магии Жизни, ошейника и алхимии… Вряд ли это будет приятно.
— У нас другого выхода нет, — поморщившись, ответил я, вливая в себя светящуюся фиолетовую жидкость. Желудок обожгло чистым огнем, сдержать рвотные порывы было проблематично — организм упорно считал, что его отравили. И до определенной степени это было чистейшей правдой.
Хотя нам безусловно повезло, что среди сотен килограмм барахла, шмоток и юбок, полученных в результате разграбления лагеря жар-птиц, нашлись несколько действительно ценных вещей.
