— Это мертвая сталь, самая большая редкость и самая уважаемая ценность в чертогах Синих гор. Если вы захотите — через девять дней мы сможем выковать вам по одной вещи, чтобы души наших братьев могли прийти на зов в этот мир.
— Спасибо, — поклонился я, — это большая честь. А теперь отдыхайте и выздоравливайте, все зелья и припасы в вашем распоряжении.
— Утро настало, вы не спали почти сутки, ваше сиятельство, куда вы собираетесь?
— К волхвам. У меня есть для них пара вопросов.
— Белый волхв готов встретится с тобой, Альфа серых, — позвала служанка. Ощущения от общения с волколаками были странные, но я быстро заметил закономерности. У них были свои формы почтительности немногим похожие на человеческие. Вместо поклонов поджатые хвосты и выворачивание шеи. Вместо опущенных в пол глаз — прижатые уши. И все же их общество строилось на тех же принципах.
Сильный стоял сверху, и ему все поклонялись. А была это сила духа, тела, мысли или денег — не столь важно. Правда, отношение к слабым отличалось в корне. В мире людей и демонов от них не отказывались. Использовали даже последнюю старуху, побирающуюся на паперти, собирая дань и передавая деньги по цепочке на самый верх. Волки же были неумолимы в своем инстинкте выживания — слабому нет места в стае. И хорошо, что я достаточно сильный…
— Приветствую тебя, волхв, — чуть склонил я голову, когда вошел в круглый бревенчатый дом, в центре которого стояли три идола. Старые — Макоши и Велеса. И совсем новый, но ничуть не уступающий им по размеру и внешней свирепости. Как и два предыдущих он изображал мускулистого и оскаленного волколака, в его когтистых лапах была толстая цепь, а за спиной крылья. Интересное представление у местных о Святогоре, ничего не скажу.
— Рад видеть тебя в доме двух, прости, трех богов, Альфа. Я ждал твоего прихода с тех самых пор, как мы поставили нового брата к сестре, — указал он старой, но еще крепкой лапой на идола, — однако ты вернулся слишком поздно.
— Меня задержали враги, которых пришлось убить, и дары достойные всех трех.
— Богатые дары — хорошее оправдание. Не желаешь прежде, чем мы продолжим разговор, поднести их? — хитро сощурился седой волк.
— С удовольствием, я захватил в своем походе несколько строптивых, но крепких рабынь. И приношу их служение, их тела и жизни в дар троице. Введите дар!
Повинуясь моему приказу, в помещения привели трех жар-птиц. Не самых главных, они останутся Владимиру, но и не самых покладистых. Может Трорину еще удастся уговорить ступить тех на правильный путь. Я был против и этого действа. Все же не нравилась мне идея распоряжаться живыми людьми, как скотом. Но как говориться — с волками жить…
