— Может и успели, мачт в пристани не так много, — кивнул Эйгейл, — да вот только прорвало плотину к чертям. А скопилось там огромное количество древесины. Боюсь от порта сейчас ничего не останется. Город-то не каменный, а деревянный — сгорит ко всем чертям.
— Твою мать, — эта новость оптимизма нисколько не прибавляла. Если мы лишимся возможности отплыть обратно к замку Хикентов, придется добираться верхом. И времени на это уйдет гораздо больше. — Надеюсь, Хикару там не бездельничает. И хотя бы свою лодку спасет. А то я ее уже обещал одному предприимчивому королю.
— И магию, — тут же напомнил Гавр.
Пробиться прямо сейчас через ряды осаждающей армии было нереально. Да и Акташу становилось все хуже. Поэтому, чтобы не маяться от безделья и не нервничать, я приказал разгрузить кабанов и разобрать уже добычу. А трупы скормить нашим скакунам. Благо лютоволки уже проголодались, да и свиньи были всеядными. Сам же выбил себе несколько минут уединения для того, чтобы разобраться в своей изменившейся магии.
Она явно все еще была при мне, ведь лишить меня полностью магии не смог даже старший демон. А значит, проблема была не в самой магии, являющейся неотъемлемой частью меня, а в том, как я ее использую. Не рычаг и опора, а место приложения силы, если угодно. И тут нужно было серьезно подумать, что изменилось за последние двое суток.
Ведь если по большому счету — то ничего. Я даже морфизмом не занимался. Только применил заклятье. Оно что-то изменило. Выжгло в моей руке. Потом туда же присоединились жилы ангела или сосуды — не столь важно. Нечто светящееся, позволяющее мне не умирать при создании заклинания огня. У Энмиры вероятно тоже есть нечто такое, и оно прогрессирует, ведь женщина продолжает меняться. Но и магию она применяет без проблем. Вот только…
Я раз за разом прокручивал воспоминания и понял, что не видел, как Белая ведьма творит заклятья. Ни разу. Только огонь. Все остальное эликсирами или сильно заранее. Те же демонические щупальца и кукол она делала не на самой арене, а за ее пределами. Неужели она полностью отказалась от всего ради огня? Перспектива крайне нерадостная.
Плюнув с расстройства, я вернулся на полянку. Эйгейл стоял на карауле. Гавр увлеченно перебирал трофеи, шипя, когда дотрагивался до оружия, а Макграг, что-то насвистывая, сливал с разделываемых Дарой трупов кровь на запасы. Я даже не сразу понял, что именно меня смущает в его действиях. К виду смертей я давно привык, к его необходимости пить кровь относился с пониманием. Даже то, что волчица разделывала вчерашних вельмож и скармливала свиньям меня совершенно не смущало.
