Клинок тут же отозвался, начав разгораться, но вместе с тем в руку вернулась боль, будто сила, идущая от всего тела к мечу через нее, прожаривала мои собственные ткани изнутри. Нечто вырастало, беря продолжение от чего-то, находящегося в груди. Ошейник запылал рунами, усиливая воздействие одновременно с мечом, поглощающим все больше силы. Белые жилы, словно раскаленный металл, просвечивали изнутри кожу и зеленые сосуды.
— Перо ангела? — не веря пробормотал я, изучая диковинные нити, прячущиеся в глубине. Да, этот артефакт из меня, пожалуй, уже не вынуть. Только если разделать целиком и выпотрошить. Но главное было то, что, объединившись с рукоятью меча через мою ладонь, оно балансировало между рабскими путами и оружием, и чем ярче светился клинок Кладенца, тем отчетливее горели руны на ошейнике.
Отбросив свои сомнения, я не размахиваясь приложил лезвие к мгновенно вспыхнувшей коре. Не лучшая идея, рубить дерево огненным клинком. Вот только через несколько мгновений оно выгорело до углей, перед напором меча, вибрирующего уже в сердцевине ствола. Я почти не чувствовал сопротивления дерева, оно резалось само по идеально ровному шву. И только когда оставалось всего несколько сантиметров, я вынул меч.
Разбежавшись, как горный баран или кабан на весеннем махаче, я со всей силы впечатался в ствол, давая направление падения. Ель, осыпав меня тысячами иголок, затрещала и с все возрастающей скоростью пошла вниз. Оставшись на земле частью ствола и еще держащимся за землю ветвями, ствол вывешивался в реку на добрых тридцать метров.
И все равно даже близко не доходил до середины реки. Правда, с той стороны уже падало почти такое же дерево, а Хикару, отважно лавирующий между первыми проплывающими бревнами и плотами, связал верхушки деревьев. Нам, можно сказать, повезло, расчет на то, что горящие плоты будут идти по краям, оказался верным. И теперь наша импровизированная плотина задерживала их на одном месте.
Дальше оставалось только надеяться, что она выдержит объединенный напор, а мы успеем предупредить людей об опасности. И оправдать себя, иначе вся эта затея окажется совершенно бесполезна. С такими мыслями я спустился к реке и опустил клинок в воду, перехватившись за противовес на рукояти. В этот раз Кладенец остывал крайне неохотно, и вода еще долго бурлила, закипая на лезвии. И успокоилась только к тому времени, как подплыл Хикару, уже забравший Арату с противоположного берега.
