— Алмейтор, не расскажете ещё про обращение вашей расы? — попросила Сайтеми. — Какими были первые ощущения после перехода в механическое тело? Из ваших прежних рассказов выходит, что обретённое бессмертие принесло народу Сат-Харима не спасение, а лишь новые беды.
— В какой-то степени так оно и есть, — ответил пёс. Ещё утром голем был на голову выше обоих спутников, теперь же его гудящий раздавался снизу. К этому тоже предстояло привыкнуть. — Впервые мы столкнулись с этим, когда сменили живые тела на стальные каркасы, — продолжал Алмейтор. — Недолго мы радовались новообретённой прочности и иммунитету к болезням. Вскоре мы обнаружили, что вместе с уязвимой плотью ушли столь привычные для нас удовольствия. Вкус пищи, тепло солнца, аромат цветов и парфюма, приятное помутнение от вина и близость женского тела — всё это в одночасье исчезло из нашей жизни.
Очень скоро мы поняли, что потеряли больше, чем обрели, что в безумной погоне за бессмертием сделали себя узниками механических тел, не знающих страданий, но и не способных чувствовать. Вы боялись боли, а мы о ней мечтали. Вы страдали от голода, а мы были рады принять его, лишь бы ещё хоть раз ощутить вкус еды во рту.
Общение, наука и искусство — вот всё, что у нас осталось. Но и этого хватило ненадолго. Человек умирает раньше, чем жизнь успевает ему наскучить. Голем не умирает никогда. И поверьте мне — в бессмертии нет ничего хорошего. Пройдёт сотня лет. За ней вторая, третья. Люди сменят десяток поколений, а на каркасе голема не появится ни морщинки. Рано или поздно все книги будут прочитаны, все песни и баллады переслушаны, а все актёрские постановки пересмотрены по сотне раз и заучены наизусть.
И тогда перед вами встанет вопрос: чем себя занять? Чем разбавить очередной день в уготованной вам вечности? Как побороть самого страшного врага — скуку? Мы искали ответ. Одни покинули Сат-Харим и посвятили себя исследованию окружающего мира, намереваясь исследовать каждый его уголок, попасть в места, недоступные для носителей живой плоти. Другие осели в лабораториях, посвятив свою вечность изучению и сотворению.
И вы, возможно, обратили внимание, что за три с половиной столетия големы привнесли в мир не так уж много полезных изобретений.
— Гораздо меньше, чем можно было сделать за столь долгий срок, — подтвердила Сайтеми.
— В первые годы нашей целью были изобретения, призванные облегчить существование живых существ. Мы создали линзовые очки, гидравлические протезы, механических слуг и угольные самовозы. Но чем дальше шло время, тем отчётливее мы сознавали, что никто из живущих не нуждается в помощи столь сильно, как наша собственная раса.
