Белая завитная трава и кусты мялись под ногами, но возвращались на место, едва чужеродная материя продвигалась дальше. Ветви деревьев раздвигались в стороны, всё так же неощутимо проскальзывая по лицу и рукам.
Проходя мимо развалившейся повозки с доспехами, Линсон склонился над останками голема, сунул руку в рассыпающийся металл головы и извлёк наружу небольшой, легко поместившийся в ладони черепок. Алмейтор был прав — душу никто не украл, все эти годы она лежала на своём месте. Сунув черепок в карман, проводник двинулся дальше.
Ворота Капитолия были чуть приоткрыты, и Линсон проскользнул в щель, опасаясь, что отсчитавшие не одно тысячелетие створки рассыплются от лёгкого прикосновения. Не ему, вору и аферисту, портить архитектурные памятники.
Внутри его встретил огромный атриум, уходящий ввысь до самого купола. Всё пространство пересекали полупрозрачные ветви, мешая как следует разглядеть помещение, но убранство Капитолия мало чем отличалось от привычных картин мёртвой столицы. Рассыпавшиеся колонны, обвалившиеся балконы и балюстрады, скелеты закованных в латы гвардейцев и пышно разодетых аристократов, серость и пыль.
В центре зала, размещённая на трёхфутовом деревянном фундаменте, располагалась странная прозрачная полусфера размером с небольшой дом. Из неё-то, пробив стекло, и вырастал толстый, в несколько обхватов ствол главного древа. Спиральный, словно сплетённый из нескольких стволов поменьше, он устремлялся под своды купола и дальше — ввысь.
Пожалуй, ангелам будет интересно узнать, что исполинский нар'силен в центре столицы растёт не из-под земли, а вот из этой сферы неясного назначения. Ангелам, но не Линсону. В Капитолий он пришёл не за тайной происхождения ангельской Порчи, а за фигурой в капюшоне, силуэт которой чернел в ореоле белого света, испускаемого гигантским призрачным деревом.
Линсон направился к незнакомцу, разглядывая его по мере приближения. Человек стоял спиной к проводнику, голову его закрывал капюшон, и определить личность не представлялось возможным.
Если это и правда бывший член банды Линсона, то кто из «пиявок» это мог быть? Явно не Перри — фигура не женская. И не Торес, если здоровяк за годы не похудел от голодухи. Вил или Арамео?
Проводник остановился в десяти шагах.
«Ну же, скажи что-нибудь. Ты меня сюда заманил, тебе и начинать разговор».
— Я не узнаю тебя, — произнёс человек, продолжая любоваться ослепительной белизной ствола. — Рисковать своей шкурой, залезая в порчу, когда дома ждут несметные богатства и безбедная старость. Случись с тобой что, кто будет высиживать те мешки с золотом, которые ты так бережно копил все эти годы? — Фигура наконец соизволила обернуться и посмотреть на собеседника. — Тебя, случайно, не подменили, Марей?
