– Милорд, вам опасно идти одному.
– Ты слышал, что я сказал? Останься у входа и за этими дураками присмотри.
В таверне темно и шумно. Лоренцо вспомнил, что Якопо любил играть здесь в кости. Старый лис, игрок и шулер, он редко проигрывал, но схватить за руку не получалось. Зато если проигрыш случался… домашние прятались кто куда надолго, из-за нескольких сольдо Пацци крушил дома все подряд. Когда проигрыш бывал большим, могли пострадать и те, кто сидел напротив за игральным столом, в бедолаг летели кости, игральные доски, кружки с вином, а то и подвернувшаяся под руку мебель, что полегче.
Вот и сейчас за столом орали несколько таких любителей. Вооруженных людей не видно, хотя бандитский кинжал чинкуэда мог быть под плащом у каждого. У самого Лоренцо он тоже имелся, в неспокойные времена без такого «сопровождения» не выходит из дома даже честный человек.
Лоренцо узнали, кто-то закричал, призывно размахивая руками:
– О, Великолепный! Сюда, к нам!
Другой возразил:
– Не, он в кости не играет.
– Зато у него денег много.
Пацци, сидевший за другим столом, поднялся, прикрикнул, чтобы замолчали, и направился к Лоренцо. «Тоже пригласит поиграть, проиграть Флоренцию в кости? – мысленно усмехнулся Медичи. – Или постарается затеять ссору, чтобы убить? Не стоило соглашаться на такое приглашение Пацци».
– Здесь слишком шумно, – безо всякого приветствия заявил ему Пацци и сделал жест, приглашающий в соседнее помещение, даже не помещение, а просто за перегородку.
Там он тоже не стал вести многословную беседу, сразу потребовал:
– Ты снимешь обвинение с моего племянника.
Лоренцо пожал плечами:
– Его выдвигал не я, а Синьория.
Он даже обрадовался: Пацци ставит условия, значит, убивать здесь не намерен, иначе зачем было бы требовать.
Взгляд Якопо стал жестким и острым, словно клинок. Медленно и четко он повторил свое требование несколько иначе:
– Ты заставишь Синьорию снять обвинение с Франческо, чтобы он мог приехать домой.
От неверного колеблющегося света факелов по стенам метались огромные тени, из основного помещения доносились крики играющих, а Лоренцо вдруг вспомнил сон, который не так давно ему рассказал Леонардо: обезглавленный Якопо Пацци, Франческо в петле, и болтающиеся ноги священника. Лоренцо хотел спросить у Фичино, что значит такой сон, но сразу не удалось, а потом забыл. Теперь вспомнилось. Лоренцо даже головой мотнул, чтобы отогнать жуткое видение, красочно расписанное художником. Попытался возразить:
