Медичи и их друзья не знали, что это и есть сигнал к нападению.
Первый удар не ожидавшему нападения Джулиано нанес не Пацци, когда Риарио поднял хлеб, символизирующий тело Христово, Бандини коротким движением всадил в спину Медичи кинжал.
Бандини знал свое дело, Джулиано тихо осел, даже не успев вскрикнуть. Этого было достаточно для Джулиано и для самого Бандини, но только не для Пацци. Обезумевший от так долго сдерживаемой ярости Франческо принялся буквально кромсать уже безжизненное тело младшего Медичи.
Только тогда окружавшие их люди начали понимать, что происходит. Последние слова священника потонули в женском визге и воплях ужаса.
Одновременно на плечо Лоренцо легла рука Антонио Маффеи. Великолепный обернулся и с трудом избежал гибели. Тело среагировало на возникшую опасность правильно, сказались физические упражнения – Лоренцо невольно качнулся вправо, прикрываясь плащом и уклоняясь от блеснувшего острия клинка. Удар пришелся в шею, однако клинок лишь рассек кожу за ухом. Из раны хлынула кровь, но Лоренцо не заметил ни крови, ни боли.
Визжали женщины, что-то кричали мужчины, плакали от страха дети, но все перекрывал яростный рык обезумевшего Франческо Пацци.
Бледный как смерть юный кардинал Риарио прервал службу и стоял, прижимая дрожащие руки к груди, с широко раскрытыми от ужаса глазами. Он знал, что это произойдет, знал когда, ждал этого, но, когда началось, оказалось куда страшнее, чем предполагал. Другой, более мудрый и мужественный, попытался бы остановить убийц, если не Франческо Пацци, его уже бесполезно, то хотя нападавших на Лоренцо. Но кардинал не мог произнести ни звука, не мог даже пошевелиться.
Якопо Браччолини забеспокоился – архиепископ должен был позвать сразу, но шли минута за минутой, а сигнала не было.
– Вы пятеро за мной! – приказал он. – Если будет шум, остальные врываются тоже.
На площади уже собирались любопытные как сторонники Медичи, так и люди Пацци. Привлекать внимание пока рано, неизвестно, что там в соборе…
Его и еще пятерых пропустили, а вот остальным охрана, осознавшая опасность, дала бой у входа.
Браччолини метнулся наверх в коридор, откуда уже доносился шум – это люди архиепископа пытались выбить запертую дверь. Там Якопо сразу наткнулся на Петруччи, к которому спешили привлеченные криками приоры и слуги.
Против вооруженного Браччолини у безоружного гонфалоньера устоять шансов мало, но Петруччи человек не робкого десятка и весьма находчив. Он растерянно развел руками, кивая заговорщику на дверь:
